Зыбицкая вместо площади Победы
Почти через три десятка лет после обретения независимости власти страны наконец поняли, что «песни партизан, сосны да туман» — не лучшая основа для построения имиджа европейской страны. Впереди еще большее откровение: «отважная борьба несгибаемых советских патриотов» — это совсем не ценность для зарубежных гостей.
«Мы до сих пор не смогли четко сформулировать национальную идею. Вот такую идею, которая бы захватила весь народ. Все, что мне предлагали, что-то избито, что-то не подходит нам. Был бы благодарен чрезмерно, если бы кто-то сформулировал эту идею и убедил меня в том, что это то, что надо», — сказал белорусский президент во время «Большого разговора» с экспертами и журналистами 1 марта.
Но хотя новая национальная идея (новая — в противовес старой, о построении социализма) до сих пор не сформулирована, сама жизнь заставляет менять внешние атрибуты белорусской реальности.
В том числе и Минск старательно меняет свой имидж: в преддверии II Европейских игр канал Euronews подготовил ролик о Минске. В нем показали «ворота Минска», площадь Победы и... Зыбицкую. Последнюю — как новый символ свободной ночной жизни, доступный молодежи белорусской столицы. Хотя, собственно, почему «новый»? Разве раньше у Минска были символы ночной жизни? То есть сама по себе ночная жизнь, конечно, была — это не Вильнюс, буквально вымирающий после 23:00. Но делать ее символом железнодорожный вокзал или клуб «Дозари» действительно было бы не лучшей идеей.
Прямо сейчас, на наших глазах, происходит радикальная смена имиджа белорусской столицы. Новый имидж мы еще сами для себя не прорисовали, сами не знаем, что лучше сделать символом города — Национальную библиотеку или Красный костел. Но, по крайней мере, мы понимаем, что это не должен быть Музей Великой Отечественной войны.
То есть Минск отходит от сурового образа «города-героя», пережившего оккупацию; города, 80% которого в ее конце сравняли с землей. Мы готовы вспомнить, что вот тут, прямо в центре города, происходила Битва на Немиге, упомянутая еще в «Слове о полку Игореве». Да и вообще в Минске, на древнем пересечении торговых путей, в разное время происходило много всего интересного. И если мы сами для себя когда-то сделали фетиш из психологической травмы от страшной войны — это не значит, что этот же фетиш нужно показывать европейцам как ключевой элемент имиджа и Минска, и Беларуси в целом.
Хотя, конечно, и Зыбицкая в роли одного из «лиц Минска» — решение так себе. Я уже скоро год как живу в центре Киева, так за все это время я не видел на Крещатике столько пьяных, сколько в Минске увидишь за одно только посещение вечерней Зыбицкой.
С другой стороны, одним из символов Германии, ее гордостью и туристической достопримечательностью считается Oktoberfest — мероприятие, к концу которого тысячи добропорядочных бюргеров в скотском состоянии валяются на раскисшем от мочи поле. Про День святого Патрика в Ирландии я вообще молчу — а ведь этот праздник благополучно разошелся по всему свету именно как одно из главных алкогольных мероприятий года. А ведь есть еще и День молодого вина, отмечаемый по всему югу Европы, от Испании до Молдовы. Там тоже трезвых особо не остается.
Так что Зыбицкая, если смотреть с этого ракурса, это просто «постоянный праздник в центре города». Этакий небольшой заповедник ночной свободы нравов, регулируемый разве что редкими рейдами ОМОНа, напоминающего местной публике, кто в доме хозяин.
Однако это все — то, как воспринимаем «феномен Зыбицкой» мы сами. Интереснее другое: как его воспринимают иностранцы, пытающиеся составить собственное представление об имидже пока еще самой закрытой страны Европы.
При всем уважении к истории родного края давайте все же признаем: новые поколения уже не считают Вторую мировую войну главным событием в истории. Они уже не делятся в детских играх на «наших» и «немцев». Мало кто из тех, кто не старше 30 лет, способен объяснить, кто такие «Пономаренко» или «Карбышев». И это внутри страны, где события Второй мировой — все еще основа истории и национальной мифологии.
Жизнь берет свое — и Минск превращается в обычный — «скучный» — европейский город, где есть небольшие островки ночной жизни. Посмотреть на которые ради любопытства заходят по дороге иностранцы и специально приезжают откуда-нибудь из Россон представители тамошней «золотой молодежи».
В таком городе монументальные напоминания про то, что «Подвиг народа бессмертен!» воспринимаются уже лишь как изюминка, придающая немного постсоветского шарма городу, который по большому счету лишен как «стержневых» достопримечательностей (вроде Эйфелевой башни в Париже), так и больших «атмосферных» районов (как весь центр Вильнюса). Сюда же — мозаичные панно с усталыми партизанами, бредущими через леса и болота. Я специально интересовался у приезжих иностранцев, чья молодость не была отягощена продукцией «Беларусьфильма». У них единственная ассоциация с этими мозаиками — латиноамериканские повстанцы, «кубинас бородатос».
Вот и вырисовывается триада новых минских достопримечательностей для иностранцев.
Национальная библиотека. Единственная в мире, в которой книги — сверху, а читатели — снизу. (Со времен древней Александрии в мире делают наоборот.)
Зыбицкая. «Заповедник» ночной жизни и дозволенной пьянки в единственной европейской столице, в которой вопросами борьбы с ЛГБТ занимается лично министр внутренних дел.
Площадь Победы, панно с партизанами, Музей ВОВ. Набор для тех, кому интересна Беларусь в разрезе истории ХХ века, но кому лень или недосуг ехать на «Линию Сталина» или в Брестскую крепость.
Тут, конечно, возможны варианты — в зависимости от возраста и статуса зарубежного гостя. Иноземной молодежи можно предложить набор «Зыбицкая — ПВТ — Нацбиблиотека». Официальным делегациям — вариант «Дворец независимости — площадь Победы — Штаб-квартира СНГ». Любителям истории — «Музей ВОВ — Красный костел — Верхний город».
Следующий важный этап для минчан, да и для всех граждан Беларуси, — убрать войну из своей головы. И не только войну с немцами, идущую «пад стрэхамі», но и другие проявления войны: восприятие Беларуси в кольце врагов, понятия «битва за урожай» и «районный штаб уборочной», и даже «защита нравственных ценностей» (их не надо защищать, их достаточно иметь внутри себя).
Так, глядишь, и друг с другом воевать перестанем.
Изображение: shutterstock.com
