Как учитывать демографию в долгосрочной перспективе

Будущее вашего бизнеса через 5, 10 или 20 лет определяется не только вашей целеустремленностью, предпринимательскими талантами, опытом и знаниями. Не меньше оно зависит от того, насколько адекватно вы понимаете движущие силы экономики на глобальном и локальном уровне, идете ли против этих сил — или стараетесь их оседлать. Известный украинский финансовый аналитик и писатель Эрик Найман обращает внимание на одну из движущих сил, о которой почему-то редко вспоминают экономисты-теоретики и бизнесмены-практики, — так называемый демографический переход, в котором находится весь мир.

— Почему вас, финансиста и трейдера, заинтересовали демографические тренды?

— Прогнозирование рынков — часть моей профессии. А демография как раз и является фактором, который оказывает на экономику совершенно четкое воздействие, поддающееся долгосрочному прогнозированию. Например, когда население города быстро растет, мы можем легко просчитать необходимые объемы строительства жилья, инфраструктуры, рост рынков мебели, бытовой техники, продуктов питания, а также новые рабочие места. Точно так же совершенно ясно, что в городе, населенном преимущественно состоятельными пенсионерами, сможет благополучно развиваться только сектор услуг для этих пенсионеров. Если же мы перейдем с уровня города на глобальный уровень, то ясно увидим, что большинство «пугающих», «удивительных», «странных» экономических процессов нашего времени обусловлены именно тем, что человечество впервые в своей истории переживает ключевой период своего существования — переход от фазы ускоряющегося роста к стабилизации. Это уже произошло в Японии, большинстве стран Западной Европы, России, Украине и Беларуси. На наших глазах останавливается рост численности населения Китая.

В физике такой процесс называется фазовым переходом, когда в определенный момент сравнительно медленного нагревания вода вдруг практически мгновенно становится паром, а при охлаждении — льдом. Аналогичный «фазовый переход» произошел и в человеческом обществе всего за сто последних лет, когда население планеты вдруг выросло в четыре раза, а затем фаза взрывного роста столь же неожиданно сменяется фазой стабилизации.

— Какие последствия для мировой экономики вы видите?

— Самое важное макроэкономическое следствие демографического перехода — изменение соотношения между численностью молодых и пожилых людей в пользу последних. Это предполагает взлет пенсионной нагрузки на работающих. К сожалению, экономика и особенно государственные бюджеты и бюджеты социальных программ большинства стран оказались не готовы к таким изменениям. Многие десятилетия быстрого роста населения выработали у политиков привычку занимать все больше денег в ожидании, что будущие налогоплательщики (которых будет, конечно же, больше) вернут все долги, да еще и с процентами. В условиях демографического перехода неизбежно существенное ухудшение состояния государственных финансов, которое будет покрыто либо за счет усиления налогового давления, масштабных заимствований, или за счет гиперинфляционного шока вследствие не обеспеченной будущим ростом денежной эмиссии. Мы уже видели запуск этого процесса в США. На пару десятилетий раньше на это пошла Япония, которая одной из первых среди развитых стран столкнулась с демографическим переходом. И только наличие развивающихся стран пока еще сдерживает запуск гиперинфляции — есть куда сбрасывать «пар» необеспеченной эмиссии. Впрочем, в Китае также уже начался демографический переход, так как и он вошел в стадию стабилизации численности населения.

— Какие регионы продолжат расти?

— По прогнозам, до 2050 года население Африки вырастет на 1 млрд человек, а Индия и Пакистан на двоих дадут еще почти 0,6 млрд человек. Только эти два региона обеспечат прирост примерно 70% всего увеличения численности жителей планеты. Что может быть интересного в таком прогнозе, кроме того, что он наверняка сбудется? Во-первых, эти страны и регионы предъявят дополнительный спрос на дешевую массовую продукцию — от пропитания (что повлечет расцвет низкокачественного, но масштабного сельхозпроизводства) до мыла и стиральных порошков. Во-вторых, мы наверняка увидим новые волны эмиграции дешевой рабочей силы. Кроме того, среди одного миллиарда людей всегда появляются те, у кого денег очень много, в среднем — один процент от общей численности жителей страны. И эти новые миллионеры будут туристами и потребителями дорогих товаров. Наконец, отличные перспективы открываются перед инвесторами, которые смогут зарабатывать как на прямых вложениях в быстрорастущие экономики, так и опосредованно, например, приобретая акции компаний, которые зарабатывают в данных странах.

— Что вы скажете о влиянии демографического перехода на отдельные рынки товаров и услуг?

— Неизбежно снижение потребностей в новом жилье, мебели, сантехнике и т. п. — ведь потребности молодых и пожилых существенно разнятся. Одновременно будут возрастать требования к качеству образования сравнительно малочисленной молодежи и медицинского обслуживания огромного числа пожилых. Кроме того, пожилые больше путешествуют, что позитивно должно отразиться на туризме и авиаперевозках.

— Может ли демографический переход привести к изменениям в мировых финансах?

— Скачок удельного веса пожилых людей особым образом повлияет на мир финансов и инвестиций. Пенсионеры предпочитают низкорискованные инвестиции с гарантированной выплатой процентов — депозиты, облигации, ренту и т. п. А избыток предложения денег в процентные активы — при одновременном снижении потребительской инфляции до нулевых величин — может привести к снижению процентных ставок по депозитам и облигациям, как это произошло в конце 1990-х годов в Японии. Это может стать предпосылкой к тому, что после завершения демографического перехода мир вернется к «золотому» стандарту с характерной в этот период нулевой инфляцией и доходностью инвестиционных активов (инвестиционной инфляцией) в районе одного процента.

— Возможны ли другие сценарии?

— Правительства могут отреагировать на ухудшение состояния государственных финансов усилением налогового пресса и в крайнем случае — даже необеспеченной денежной эмиссией. Последний сценарий — сценарий краха государственных финансов, и все постараются его избежать. Так что пока мы можем расценивать его как очень маловероятный. Большинство аналитиков сегодня надеются, что все-таки мир перейдет в состояние высоких налогов по-шведски, низких процентных ставок по-японски и стабильно высокого уровня жизни по-немецки.

— Как отличается воздействие демографического перехода на экономику, с одной стороны, стран Запада, с другой — Украины, Беларуси и России?

— Классический пример проявления демографического перехода в развитых странах являет собой Швеция. Здесь мы видим очень высокие налоги, высочайший уровень жизни и стабильную политическую систему, которая построена на фундаменте обеспеченных пожилых шведов. Одновременно Швеция вынуждена контролировать эмиграцию на низкооплачиваемые сервис-специальности. Думаю, по этому пути за следующие один-два десятка лет пойдут и другие развитые европейские страны. Постсоветские Россия, Беларусь и Украина, к сожалению, не имеют того запаса финансовой прочности и накопленного национального богатства, как развитые страны Западной Европы. Более того, в Европе нет того резкого сокращения численности населения, что наблюдается в наших славянских государствах. Следовательно, та же пенсионная нагрузка на работающих, а также налоговая нагрузка на бизнес и население в наших странах будет расти сильнее либо потребует более высокой эффективности работы бюджетной системы. Так что демографический переход скажется на России, Украине и Беларуси сильнее, и последствия будут более негативными по сравнению с западноевропейскими государствами.

— Беларусь до сих пор отчасти использует советскую модель «сборочного цеха», а также пытается развивать модель транспортно-коммуникационно-логистического моста между Востоком и Западом. Насколько эти модели разумны в свете демографического перехода?

— Пока эти модели работают, но в будущем этого будет мало. Нужно искать новые сферы и готовить под это соответствующих специалистов. В среднесрочной перспективе перед миром стоит задача накормить новых азиатов и африканцев, удовлетворить спрос богатеющих китайцев, а также обеспечить достойную старость европейцев. Думаю, в этом новом мире можно найти множество выгодных специализированных ниш.

— Как должна меняться модель поведения руководителей и собственников компаний в связи с изложенной вами исторической перспективой?

— Руководителям и собственникам компаний нужно понимать, что Беларусь — часть очень большого мира, от которого невозможно отгородиться в своем локальном мирке. Пусть даже вы ведете бизнес только в своей стране — все равно глобальная конкуренция и ухудшение внутренней демографии неизбежно будут оказывать на ваш бизнес всевозрастающее влияние. В перспективе требования к персоналу, его знаниям и производительности труда в наших странах будут только расти, а каждому из нас придется работать за себя и за того «товарища», который не родился. Не стоит думать, что процесс изменения мира под влиянием демографического перехода может растянуться на десятки лет. Изменения уже происходят, и мы сами — граждане меняющегося мира.

Эрик Найман
Доктор экономических наук, автор четырех книг, в том числе бестселлера «Малая энциклопедия трейдера» (1997), а также «Путь к финансовой свободе» (2004), «Мастер-трейдинг» (2002), «Трейдер-инвестор» (2000). Имеет многолетний практический опыт торговли на рынке акций, FOREX, биржевых фьючерсах, внебиржевых опционах. Работал аналитиком фондовых инструментов, управляющим портфельными инвестициями, имеет опыт работы в банковской сфере.

Материал был впервые опубликован в журнале «Бизнес ревю». Иллюстрации: freepik.com.