Мы не станем подробно разбирать эпизоды, которые формально лежат в основе обвинений Виктору Дмитриевичу. В целом эти обвинения строятся на устных показаниях его бывших коллег-подчиненных по банку, нескольких белорусских бизнесменов, а также бумагах, полученных следствием от кипрских властей, в нескольких из них фигурирует имя экс-банкира и его связь с одной из кипрских фирм.
Бывшие коллеги, признавшие свою вину, рассказали, что передавали определенные суммы денег Бабарико и получали какие-то суммы от него. Бабарико это отрицает. Что касается «кипрских бумаг», то как доказательства они выглядят немного сомнительными в силу целого ряда причин, хотя, как говорится, хватило бы и одной: вместо подписи Бабарико в соответствующих графах стоят крестики...
Поэтому адвокаты тоже, можно сказать, такие доказательства отрицают.
Конечно, у следствия и обвинения на это другой взгляд, но если смотреть непредвзято, то здесь какой-то клинч: слово одного человека — против слова другого человека, один говорит «брал» — второй утверждает, что нет; обвинение: «Вот его фамилия», адвокат: «Но подписи-то нет!» По-хорошему, такое дело надо было бы направить как минимум на доработку.
А заодно попытаться ответить для себя на несколько странных вопросов.
Для этого давайте попытаемся пунктирно восстановить события многолетней давности, для чего воспользуемся показаниями обвиняемых и ссылками на материалы дела, которыми в своих выступлениях оперировали адвокаты. Я специально опускаю большинство названий — чтобы вы не путались, только общий смысл. Но сперва небольшая предыстория...
Бабарико начал работать в банке «Олимп» в 1995 году. Годом ранее председателем правления назначен Валерий Селявко, до этого зампред правления по ВЭД Беларусбанка. Для более молодой аудитории напомним, что «Олимп», который впоследствии трансформировался в Белгазпромбанк, изначально был одним из активов известного в 90-е годы белорусского бизнесмена Александра Пупейко, основного акционера «Пуше». Он в свое время первым открыто вступил в конфликт с тогда только избранным на первый срок Александром Лукашенко. В итоге Пупейко бизнес потерял, доля «Пуше» в «Олимпе» была продана за долги. Но именно Селявко принадлежит заслуга в том, что банк не просто остался на плаву (хотя тогда многие предрекали его уход с рынка), но для него был найден новый отличный «якорный» акционер в лице «Газпрома». Причем победить в подковерной кабинетной борьбе за такого солидного партнера Селявко было очень непросто — конкуренцию ему тогда составляла Тамара Винникова, очень влиятельный на тот момент банкир, предлагавшая создать СП с «Газпромом» на базе государственного Белинвестбанка. Но благодаря связям в «Газпроме» Селявко склонил руководство российского гиганта в пользу сотрудничества именно с «Олимпом». При этом ценой спасения банка был уход людей Пупейко с ключевых позиций в руководстве — именно на такой докладной записке от тогдашнего вице-премьера Петра Прокоповича согласился поставить положительную резолюцию Александр Лукашенко. В итоге Селявко ушел в совет директоров и стал советником. Но с тех пор все годы — вплоть до своей скоропостижной смерти в 2011 году — считался отцом-основателем и долгое время занимался стратегическими вопросами в банке. И именно Селявко был инициатором приглашения на руководящую позицию Бабарико и некоторых других зампредов, составивших руководящую команду Белгазпромбанка.
Давайте теперь представим, что пользовавшийся безусловным авторитетом Селявко созывает совещание — речь идет о 2008 годе — и дает поручение одному из зампредов Сергею Шабану помочь ему создать сеть офшорных компаний, которые должны быть расписаны на разных заместителей председателя правления. Цель — получение через несколько фирм-«прокладок» дивидендов от белорусских компаний на счета этих офшорных компаний. Чуть позже Селявко раздает зампредам сертификаты владельцев-акционеров, а также карточки для вывода денег. И именно от Селявко они получают сведения о поступлении очередных траншей. При этом имя Бабарико нигде не фигурирует.
Примерно в то же время вокруг Белгазпромбанка формируется своеобразная экосистема из компаний, которые начинают обслуживать его интересы. Эти компании занимаются обеспечением выдачи розничных кредитов, лизингом, ведут правовые вопросы, решают проблемы технологического порядка. Частично сам банк входит в состав соучредителей этих компаний, частично в него входят родственники зампредов или впоследствии сами некоторые зампреды. Совладельцем одной из фирм является сын Виктора Дмитриевича Эдуард. Также в число учредителей этих фирм входит латвийская компания, учредителем которой в свою очередь является некая американская фирма из Флориды.
Со временем фирмы из экосистемы начинают неплохо зарабатывать, участники получают дивиденды, в том числе и «латыши». Следствие предполагает, что они являются всего лишь «прокладкой» для дальнейшей переброски денег на одну английскую фирму, с которой деньги идут уже на офшорные компании зампредов. Имя председателя нигде не фигурирует, хотя следствие подозревает, что «прокладки» были подконтрольны именно Виктору Бабарико. Но так уж случилось, что доказательств этому получить не удалось...
Селявко уходит из жизни в 2011-м, в 2016-м Шабан закрывает офшорные фирмы — надо полагать, схема себя исчерпала. Знал ли Бабарико о ее существовании? Мне кажется, что он не мог не знать. У банков хорошие службы безопасности и проверки контрагентов, и если на протяжении длительного времени банк по-серьезному сотрудничает с какой-то фирмой, то с большой долей вероятности он хорошо отдает себе отчет в том, кто ее конечные бенефициары.
Участвовал ли сам Бабарико в этом схематозе? Не факт. Точнее, 100-процентных доказательств этому пока не представлено — слово за слово, корявые переводы кипрских квитанций... А если знал — то молчал в память о Селявко?.. Или по какой-то другой причине? Например, что бы изменилось в сотрудничестве банка и этих фирм, если бы из них вышли люди зампредов и «латыши»? Поменялись бы ставки по кредитам для заемщиков? Или тарифы на обслуживание клиентов? Нет, все бы осталось как к тому времени уже было сформировано рынком.
Одно ясно пока: конечно, ни о каких взятках речь в данном случае не идет. Банк получал прибыль от кредитования постоянных клиентов, они в свою очередь приносили прибыль своим учредителям, а часть прибыли потом уходила на офшоры, чтобы затем вернуться топ-менеджменту банка. И вряд ли в белорусском УК есть соответствующая статья, чтобы квалифицировать такую историю. Вроде бы изначально недовольных в ней не было — а потом Виктор Бабарико ушел из банка и пошел в политику... Наверняка у всего этого еще будет продолжение, независимо от приговора суда. Подождем — посмотрим.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
