Хорошая шутка сейчас гуляет: «В будущем ученые-историки не только станут отдельно изучать 2020 год, но вообще будут специализироваться на каком-то отдельном его месяце». Действительно, драматичностью своих событий этот год запомнится надолго. По традиции, в год следующий своей обложкой попытался заглянуть журнал The Economist.
Как обычно, теперь его читатели пытаются разобраться в смыслах, в изобилии заложенных в картинку на обложке. Судя по всему, эксперты издания пророчат человечеству победу над коронавирусом в следующем году и действия США по решению проблемы с иранской ядерной программой. Фондовые рынки продолжат расти, а вот китайская экономика будет погружаться в стагнацию. Инвестиции в зеленую энергетику начнут понемногу сокращаться, но обострится проблема лесных пожаров и в целом потепления климата. Эпоха онлайн-видео, стримов и «Тик-Тока» продолжится; также сохранится раскол в американском обществе. Олимпиада в Японии все еще под вопросом.
Но, как водится, глобальные институции озабочены немного другими проблемами.
Беспокойство ООН
По данным ООН, из-за глобальной пандемии более 32 млн человек оказались в крайней нищете и вынуждены жить менее чем на $1,90 в день. Это один из итогов года, из которого вытекает целый «куст» прогнозов на год 2021-й. А именно: у людей стало намного меньше денег на потребительские расходы, что будет сильно бить по частному бизнесу, который, в свою очередь, чтобы выжить, станет требовать преференций от государства. Увидим ли мы в результате в следующем году начало эпохи государственного капитализма по всему миру? Хотелось бы знать...
Впрочем, в ООН считают, что скорее в новом году мир столкнется с тяжелейшим гуманитарным кризисом. По словам директора Всемирной продовольственной программы Дэвида Бизли, из-за пандемии стало на 40% больше нуждающихся в гуманитарной помощи. Чтобы их накормить, странам мира потребуется дополнительно выделить $35 млрд.
И это, оказывается, — только часть гуманитарной катастрофы. За последние четыре года число людей, которым грозит смерть от голода, достигло 135 млн человек. Сейчас этот показатель из-за коронавируса вырос вдвое — до 270 млн. Чтобы помочь им всем, нужны еще большие средства, отметил Бизли. Он также призвал богатые страны помочь развивающимся в борьбе с COVID-19 и сделать вакцины общедоступными.
В свою очередь, генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш на форуме Нобелевской премии мира 11 декабря заявил, что социально-экономические последствия пандемии коронавируса огромны и продолжают множиться, так что мир может столкнуться с крупнейшим экономическим спадом за последние 80 лет.
Мы стоим перед лицом сильнейшей глобальной рецессии за восемь десятилетий. Растет уровень крайней бедности и угрозы голода. К такой ситуации привели уже существовавшие неравенство и несправедливое устройство общества, которые выявила пандемия.
Гутерриш отметил, что уже причиненный ущерб не способна исправить никакая вакцинация, а также назвал происходящее глобальной угрозой, на которую страны не выработали совместного ответа, хотя Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) предоставляла всю необходимую информацию для борьбы с инфекцией.
Реакция на пандемию была фрагментарной и хаотичной, констатировал генсек ООН. «Страны, регионы и даже города конкурировали друг с другом за поставки предметов первой необходимости и за передовые медицинские услуги», — сказал Гутерриш и призвал не допустить повторения ситуации при распределении вакцин от COVID-19.
Здесь мнение главы ООН перекликается с представленным в начале декабря докладом американского Национального бюро экономических исследований (NBER) о последствиях пандемии для глобализации и торговли. Автор исследования — профессор экономики в Гарвардском университете Пол Антрас отметил, в частности, что COVID-19 нанес неравномерный ущерб. Больше всего пострадали малообеспеченные слои населения, что может ослабить поддержку политики открытости в торговле и создать совершенно новые риски для мира.
Уже упоминавшийся Дэвид Бизли на специальной сессии Генассамблеи ООН спрогнозировал рост числа голодающих в Латинской Америке на 269%, в Восточной и Центральной Азии — на 135%, а в Африке — на 90%. Это нашей стране, да и в целом нашему региону голод не грозит, а вот в целом на ситуацию в мире в 2021-м он повлияет очень существенно.
Экономика: поговорим о грустном
Пандемия серьезно ударила по глобальной экономике, больше всего во время первой волны инфекции пострадали Китай, США и Европейский союз. Результат — обострение ряда глобальных противоречий, в том числе быстрое ухудшение американо-китайских отношений.
По мнению аналитиков банка Barclays, из-за второй волны COVID-19 траектория глобальной экономики может пойти по W-образному пути, когда за начавшимся восстановлением последует новая рецессия. Восстановительный рост мировой экономики может быть отложен до конца 2021 года. Введенные ограничения могут замедлить экономическую активность в Европе и негативно отразиться на занятости и на реальных доходах населения, предупредили эксперты.
И вот в тему: на графике показано изменение количества людей, живущих на доход менее $2 в день.
До нынешнего года по всему миру количество людей в такой нищете (она высчитывается по монетарному доходу, натуральное хозяйство и нерыночные способы самообеспечения тут не рассматриваются) падало. В основном — за счет сокращения числа бедняков в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе (синим цветом).
В этом году из-за резкого падения доходов и закрытия компаний, сокращений в странах Южной Азии (бежевым) и Суб-Сахарной Африки (зеленым) людей в нищете стало намного больше.
Еще 8 сентября появился очень пересекающийся с моими личными оценками (это я так, без ложной скромности) прогноз от Deutsche Bank. По мнению его экспертов, лучше жить в ближайшее время мы не станем. В 2021 году, возможно, наступит новая эпоха в истории человечества, которую будет определять понятие «беспорядка».
В докладе, подготовленном стратегом банка Джимом Ридом и его коллегами, говорится, что новая эпоха будет характеризоваться возвышением экономики Китая над США и сопутствующей напряженностью в отношениях между ними, продолжением роста глобального долга, политикой «вертолетных денег» от центробанков и усилением миллениалов (вступивших во взрослую жизнь в XXI веке) и более молодых поколений, в том числе с точки зрения их электорального веса.
Беспорядок будет определять новую эпоху, по крайней мере в течение десятилетия или больше. «Не всякий беспорядок является плохим», — признают в Deutsche Bank.
Мы должны подчеркнуть, что наступление нового времени не следует воспринимать как причину отказываться от покупки финансовых активов, поскольку новая эпоха принесет масштабные интервенции монетарных властей и ликвидность. Но если предыдущая эпоха глобализации ассоциировалась с рекордным совокупным ростом цен на активы, то «век беспорядка» несет угрозу текущим глобальным оценкам, особенно в реальном выражении.
Эпоха беспорядка будет характеризоваться по меньшей мере восемью темами:
Ухудшение отношений США и Китая по мере усиления экономического веса Пекина.
Момент истины для Европы: пандемия COVID-19 придала новый импульс интеграционным процессам, но есть вероятность, что Европа останется в состоянии экономической стагнации с перспективой политической фрагментации.
Дальнейшее увеличение долгов и распространение политики «вертолетных денег» в качестве монетарного мейнстрима.
Вероятный рост инфляции вследствие фискально-монетарной экспансии.
Усиление экономического неравенства на первых порах «постковидной» эпохи, но в дальнейшем — разворот этого тренда: государства начнут взимать больше налогов с богатых.
Ужесточение конкуренции между поколениями: миллениалы и более молодые люди к 2030 году догонят старшие поколения по численности, что позволит им определять результаты демократических выборов.
Рост глобальной озабоченности вопросами климата.
Новая технологическая революция.
Глобализация: не все так просто
После начала пандемии COVID-19 многие аналитики предсказывали свертывание глобализации и рост контроля национальных властей над экономиками. «Деглобализация», «регионализация» — эти термины звучали все чаще и красиво обосновывались.
Но теперь Национальное бюро экономических исследований (NBER) в своем докладе доказывает, что пандемия COVID-19 не приведет к серьезным негативным последствиям для глобализации.
«Темпы глобализации действительно замедлились в последнее время по сравнению с предыдущими десятилетиями... однако трудности отдельных компаний, которые принято считать доказательством деглобализации во время пандемии COVID-19, не отражаются на общей статистике», — заключает Пол Антрас, автор исследования, профессор экономики в Гарвардском университете.
Он пришел к выводу, что соотношение объема торговли и мирового ВВП (это один из основных индикаторов глобализации) остается стабильным в течение последних лет, а доля мигрантов в общем количестве населения в 2018 году достигла наивысшего показателя с 1990-х. Что касается ущерба торговле от COVID-19, то его экономист посчитал временным, так как объем торговли шел вверх, как только правительства ослабляли локдаун, а значит, серьезных последствий для глобализации из-за пандемии ждать не следует, по крайней мере в ближайшем будущем.
Антрас проследил колебания объема мировой торговли во время пандемии, приняв за точку отсчета показатели августа 2019 года в годовом выражении. Оказалось, что к маю 2020 года объем мировой торговли сократился на 17,6% по сравнению с базовым значением, но в июне, июле и августе 2020-го этот показатель стал быстро расти. В итоге к августу сокращение объемов торговли в годовом выражении составило всего 4,4%. К октябрю объем мировой торговли вернулся на уровень января 2020-го, опережая темпы роста ВВП.
«Статистика, демонстрирующая уровень глобализации, используя данные по торговле, не может являться доказательной базой для тех, кто утверждает о наступлении в ближайшем будущем эры деглобализации», — констатирует автор отчета. По его мнению, восстановительная динамика роста торговли свидетельствует о том, что вызванный пандемией спад не будет носить долгосрочного характера.
Антрас приводит два основных объяснения, почему COVID-19 не привел к уменьшению торговой интеграции. Во-первых, производители слишком глубоко интегрированы в цепочки глобальной стоимости и не готовы отказываться от наработанных контактов с зарубежными поставщиками. Во-вторых, карантинные ограничения причинили больший урон не производству, а сектору услуг. При этом отношение объема мировой торговли услугами к мировому ВВП существенно ниже, чем торговли товарами.
Даже учитывая неопределенность по поводу того, насколько будет эффективна вакцина от COVID-19, стоит исходить из того, что шок от пандемии окажется более кратковременным, чем рецессия 2008 года, убежден Антрас. «В результате компании, естественно, не готовы отказываться от международных связей и концентрироваться на внутреннем рынке», — заключил он.
Куда большую угрозу глобализации представляет такой политический фактор, отмечает Антрас, как нарастание напряженности между США и Китаем — двумя крупнейшими мировыми экономиками. Напомню, что на это же указывает в своем прогнозе и Deutsche Bank.
Еще один угрожающий фактор — неравномерность экономического ущерба от COVID-19. Наибольшие издержки во время пандемии понесли малообеспеченные слои населения, что ослабляет поддержку политики открытости в торговле. «Если разрыв в доходах создаст почву для изоляционизма, то замедление глобализации может перерасти в ее сворачивание, — предупреждает Антрас. — То есть для деглобализации нет масштабных экономических или технологических предпосылок, но есть политические».
Страны постсоветского пространства
Нашему восточному соседу предстоит затяжная стагнация. Вторая волна коронавируса (а ведь не исключены и последующие) наложит дополнительные ограничения на российскую экономику, лишив ее возможности выйти из кризиса. Рентабельность российских предприятий продолжит падать.
Коллектив экономистов ИНП РАН в журнале «Проблемы прогнозирования», № 5, 2020 так описывает этот процесс:
Основная проблема, из-за которой бизнес в России не развивается — это проблема недостаточного спроса на конечную продукцию. Бизнесу необходима прогнозируемая положительная динамика сбыта. А для этого следует необходимое расширение спроса: превышение темпа роста доходов населения над темпами роста цен на промежуточные товары и тарифы естественных монополий (темпами роста издержек бизнеса). Иначе говоря, темп роста доходов населения должен превышать индекс цен производителей.
Но для всех стран б.СССР последствия пандемии будут состоять в том, что произойдет «сжатие» рентабельностей бизнесов. Промышленникам теперь придется выбирать логистику с минимальным плечом. Риск непоставок сырья и комплектующих становится выше, а промежуточная продукция в среднем дороже. Это снизит эффективность наших экономик в целом. Причем «промышленная» Беларусь здесь пострадает сильнее, чем «аграрная» Украина. Но при восстановлении экономики и «отрастать» белорусская экономика сможет быстрее.
Для Беларуси видны другие угрозы. Риск слишком высокой чувствительности к импорту приведет к попыткам импортозамещения в целях безопасности, а не эффективности. Это также снизит рентабельности бизнеса, хотя и повысит его выживаемость, а также оставит доходы в локальных цепочках экономического оборота.
Это означает, что потребительские цены ускорят свой рост, а цены на сырье будут падать. В такой ситуации регулирование экономики будет вестись уже не столько денежно-кредитными мерами, сколько другими инструментами.
Фото: flickr.com / Brecht Bug
