Чем провинилась Джоан Роулинг?
«Культура отмены», а точнее, «исключения» — это развившийся в последние годы тренд бойкотирования знаменитостей, чье поведение больше не считается социально приемлемым. Говоря очень упрощенно, это коллективная травля определенных личностей (или организаций) в интернете и СМИ, когда их вина сомнительна, не доказана или вовсе существует лишь в глазах определенного рода активистов. Феномен cancel culture появился не вчера, но объектом активного обсуждения и критики он стал в нынешнем году после нашумевшей истории с Джоан Роулинг, автором «Гарри Поттера».
Все началось с того, что некое издание левопрогрессивного толка опубликовало статью, в которой рассказало о том, что пандемия COVID-19 наиболее сильно ударила по женщинам и девочкам. Заголовок гласил, что в постковидном мире потребуется создать более равноправную среду для «людей, которые менструируют».
Здесь надо пояснить, что из логики защитников прав ЛГБТ следует, что к женщинам нужно относить не только тех, кто родился женщиной, но и урожденных мужчин, которые по разным причинам склонны считать себя женщинами (даже не важно, сделали они операцию по перемене пола или нет — это вопрос не половых признаков, а самоидентификации). Вот только у транссексуалов по понятным причинам менструаций быть не может. Поэтому на птичьем языке защитников меньшинств «женщинами» обобщенно принято называть как настоящих женщин, так и транссексуалов, а вот для биологических женщин отведено неуклюжее определение «люди, которые менструируют».
Такое издевательство над языком возмутило Джоан Роулинг, которая написала в Twitter:
„Люди, которые менструируют“. Кажется, было какое-то слово для этих людей. Помогите-ка вспомнить. Wumben? Wimpund? Woomud?
Эта ирония вызвала настоящую ярость у ЛГБТ-активистов, которые весьма ревниво относятся к обретенному ими на Западе праву устанавливать стандарты общения и диктовать их большинству. Началась травля Роулинг за «недостаточное сочувствие к проблемам трансгендеров». Трансактивисты жгли книги писательницы и призывали стереть ее имя из авторства Гарри Поттера и отныне считать автором саги Дэниела Рэдклиффа — актера, сыгравшего Гарри Поттера в серии фильмов.
Женщин, выступивших в поддержку Роулинг, стали увольнять с работы; саму же писательницу попытались отстранить от участия в фильме «Фантастические твари» (где она — автор идеи, продюсер и сценарист всех фильмов франшизы), с ней разорвали многие литературные контракты. К публичной травле присоединились несколько фанатских сообществ Поттерианы, причем травлю возглавили актеры, сыгравшие ее главных героев: Дэниел Рэдклифф (Гарри Поттер) и Эмма Уотсон (Гермиона).
Впрочем, «не на ту напали». Роулинг смогла дать достойный отпор. Сперва опубликовав несколько эссе, а потом, в июле, — подписав знаменитое заявление интеллектуалов по поводу cancel culture.
Речь идет о тексте, опубликованном в издании Harper’s Magazine, — это открытое письмо «О справедливости и открытых дебатах» (A Letter on Justice and Open Debate), которое подписали 153 известных писателя, ученых и общественных деятеля. В их числе — Джоан Роулинг, а также Букеровский лауреат, автор «Рассказа служанки» Маргарет Этвуд и лауреат Пулитцеровской премии, автор романа «Средний пол» Джеффри Евгенидис, британский писатель индийского происхождения Салман Рушди (автор знаменитых «Сатанинских стихов»), философ Фрэнсис Фукуяма, гражданская активистка и феминистка Глория Стайнем, социолог Малкольм Гладуэлл, журналистка Энн Эпплбаум и др.
В письме они выразили беспокойство ужесточением cancel culture и общественной цензуры, оруэлловского набора ограничений на возможность выражать свои взгляды публично:
Свободный обмен информацией и идеями, на чем должно строиться либеральное общество, с каждым днем становится все более ограниченным. У нас появилась цензура и молниеносное наказание. Редакторов увольняют за статьи на спорные темы; журналистам нельзя писать о том, что им хочется; руководителей крупнейших компаний снимают с постов за ошибки прошлого. Деятели культуры боятся лишиться средств к существованию, если не поддержат общественное мнение. И даже если поддержат недостаточно активно. Это удушающая атмосфера. Если хотите устранить „плохие“ идеи, их нужно обсуждать, вступать в диалог и доказывать свою правоту. А не замалчивать эти идеи, просто убирая из общества „неугодных“ распространителей. Мы отказываемся выбирать между справедливостью и свободой, ведь они не могут существовать друг без друга. Нам необходимо сохранить возможность диалога без последствий для карьеры.
Подавляющее меньшинство
Этот текст — признание того, что в западном обществе, в соцсетях и медиа часто пытаются вычеркнуть людей из общественного дискурса за самые разные поступки — от сексуальных домогательств до старых шуток. Причем зачастую «вина» существует только в глазах обвиняющего — но срабатывает эффект стаи, и все набрасываются на одного. Например, в соцсетях пытались «отменить» Канье Уэста за высказывание о том, что «рабство — это выбор», Скарлетт Йоханссон — за то, что она согласилась исполнить роль трансгендерной женщины.
Значимый всплеск подобных действий наблюдался в октябре 2017 года, когда началась эпоха #MeToo — одним из первых «отменили» продюсера Харви Вайнштейна. После массовых обвинений в очень давних сексуальных домогательствах его уволили, а несколько лет спустя — реально посадили в тюрьму.
Однако на практике cancel culture приносит больше вреда, чем пользы, порой принимая просто-таки разрушительные формы. В харрасменте также обвиняли актера Кевина Спейси, певца R Kelly и стендап-комика Луи Си Кея. Спейси и Си Кей потеряли работу на Netflix, а R Kelly попал под суд. Актер Кевин Спейси до сих пор не может продолжать карьеру, хотя суд его признал в итоге невиновным. Спейси уволили из сериала «Карточный домик», где он играл главную роль, а также вырезали из фильма «Все деньги мира», заменив другим актером. Выступления комика Луи Си Кея тоже отменили практически сразу, еще он лишился контрактов с Netflix и HBO.
Практически безнаказанной практика публичного осуждения знаменитостей — cancel culture — была на Западе до начала 2020-го, когда наконец начались споры на тему: важный ли это инструмент социальной справедливости или лишь форма массовой травли? Сама возможность стать «отмененным» предотвращает потенциально проблематичное поведение?
Стоит заметить, что речь и близко не идет про ведение открытой, честной дискуссии. Процесс «канселинга» обычно включает в себя лишение человека платформы — массовую отписку от аккаунтов «отмененной» личности и бойкот ее проектов. Левые активисты в США, например, так и называют свою тактику — no platform. Проще говоря, речь идет не о споре на равных, а о том, что оппонента просто лишают возможности высказаться (по крайней мере на той платформе, где идет обсуждение вопроса). Активисты также могут потребовать уволить персону или привлечь ее к уголовной ответственности.
При этом практика обливать помоями уничижительной критики людей в соцсетях и после этого требовать от них извинений и увольнений в корне уничтожает общественные дебаты. Технологически это происходит так: имя человека добавляют в группу «отмены» — там можно пожаловаться на кого угодно, и участники начнут координированный буллинг. Некоторые, став объектом травли, не выдерживают и совершают самоубийство.
Комик Дейв Шапелл в одной своей репризе так описал суть cancel culture:
Эй, если ты сделал что-то не так в своей жизни, и я об этом узнаю, то попытаюсь отобрать у тебя все. И мне плевать, когда я об этом узнаю, — может, сегодня, может, завтра, а может, 15 или 20 лет спустя. Если я узнаю, то тебе пи***ц.
Как «отменить» корпорацию
Мне кажется, что cancel culture в отношении корпораций появилась намного раньше, чем аналогичное явление в отношении публичных персон. Компьютерщики могут вспомнить устойчивое выражение «Майкрософт мастдай» (даже ОС Windows в разговорной речи называли «мастдайка») и целый пласт фольклора про Билла Гейтса. Другое дело, что публичная атака на знаменитость привлекает больше внимания — этот принцип всю свою историю успешно эксплуатирует желтая пресса.
Впрочем, cancel culture нередко применяют и против коммерческих компаний: их публично порицают, публикуют скрытую информацию на обозрение общественности, отказываются от их услуг или товаров, оставляют плохие отзывы и многое другое. Больше всего примеров почему-то наблюдается в индустрии моды. Только за последние три года «отменяли» Gucci — за балаклаву, пародирующую карикатурные изображения темнокожих времен рабства, Dolce & Gabbana — за рекламу, в которой модель-азиатка ест европейскую еду палочками, Marc Jacobs и Comme des Garçons — за дреды у белых моделей (дизайнеров обвинили в культурной апроприации афроамериканских косичек).
Впрочем, есть и более масштабные примеры. Первый — давление общественности на нефтяные компании и на производителей пластмасс (привет от Греты Тунберг) с обвинениями в уничтожении природы и глобальном изменении климата. Второй — давление зоозащитной общественности на производителей изделий из натурального меха, которое все больше выливается в давление вегетарианского меньшинства на животноводческую отрасль в целом.
И вот уже в рамках этих двух примеров можно при желании отыскать массу небольших историй «канселинга» в отношении конкретных бизнесов. Просто далеко не всегда они попадают на первые страницы газет.
В Беларуси, кстати, есть свои подобные истории. В январе 2017 года активист Игорь Случак публично потребовал делать этикетки на товарах на двух государственных языках Беларуси, а не только на русском. Результатом стал конфликт с компанией «Савушкин продукт», которая заявила, что делать это затратно и не факт, что нужно кому-то, кроме активистов.
В ответ Александр Лапко собрал на «Талаке» деньги на новые этикетки. Деньги не взяли, а этикетки сделали новые, но все равно без белорусского языка. Более того, вскоре произошли изменения в законодательстве, усилившие позиции русского языка, и в этом общественность тоже обвинила «Савушкин продукт».
Вообще, тогда обсуждение было очень бурное, и я сам знаю многих людей, которые навсегда перестали покупать что-либо под маркой «Савушкин». Но поменяло ли это что-либо стратегически? Ответьте сами.
Годом раньше в белорусских соцсетях и СМИ гремел скандал вокруг бренда белья Mark Formelle — его обвинили в сексизме. Страсти бушевали вовсю, но тут, кажется, все в итоге пошло только на пользу объекту критики — столько бесплатных упоминаний в прессе иным образом получить было бы невозможно.
В общем, «культура отмены» показывает, что институт репутации на Западе — вполне значимое явление, а общественное мнение там реально работает. Пусть и не всегда во имя добра, куда чаще — как проявление комплексов людей, считающих себя незаслуженно обойденными и непризнанными. Но затравить могут и человека, и бизнес.
«В наших палестинах» человека затравить вполне могут, бизнесу же в большинстве случаев — как с гуся вода. Похоже, институт репутации куда важнее в условиях реальной рыночной среды, а Беларусь пока до свободного рынка недотягивает.
