«Основное правило — работать, тогда не замечаешь, как пролетает время»
Павел Шаблыко, полярник, инженер-геофизик 1-й категории
Не могу сказать, что во время командировки в Антарктиду я испытывал какую-то депрессию или кризис. Причина банальная: приходилось постоянно работать, и времени на депрессию просто не было. Максимум, на что меня хватало перед сном, — на просмотр фильма. Вообще, мне достаточно сложно представить дискомфорт от изоляции «на материке», потому что у людей есть смартфоны, интернет, телефонная связь. Плюс, в отличие от Антарктиды, можно заказать себе пиццу или просто днем поспать (невиданная для полярника роскошь).
Моя работа представляла собой постоянное хождение по горам. Когда было особое настроение — любил сидеть на краю скалы и смотреть на проплывающие мимо айсберги. Кругом — идеальная тишина. Лучше условия не придумать, чтобы отойти от всей суеты и перезагрузить себя.
После приезда в Антарктиду осознание изоляции приходит примерно через две недели. Привыкаешь к своему рабочему месту, к самой работе, и жизнь из приключения постепенно превращается в рутину с рабочими буднями. Вот тогда посещают мысли о родном доме, а еще залазишь в смартфон и понимаешь, что там только последняя новость в браузере, которую успел прочитать перед отъездом. Осознаешь, что в радиусе сотен километров нет других людей.
Основное правило — работать, тогда не замечаешь, как пролетает время.
Но самые тяжелые дни в Антарктиде — традиционно последние в командировке. Ты живешь в постоянном предвкушении поездки домой, и время будто бы растягивается. Еще торопишься все сделать быстрее и иногда допускаешь ошибки, из-за которых приходится все переделывать... И конечно же, особое наслаждение однажды увидеть на привычном пустынном горизонте красное пятно — корабль, на котором ты уедешь домой, увидишь много людей и наконец-то как следует выспишься.
«Что такое саморазвитие в изоляции? Это десятки часов, которые ты проводишь слушая и наблюдая»
Тимофей Чаусов, музыкант, служил в лесах и болотах на пограничной заставе
После учебы без долгих раздумий пошел в армию, служил на пограничной заставе в Лоеве. Как раз недалеко от места, где Сож впадает в Днепр. Сама застава была на тот момент практически новой, поэтому бытовые условия были вполне сносные. Было нас там примерно 15 человек срочников, ходили в наряды сторожить границу страны. Бывало, товарищей по оружию не видел неделю.
Я себя не чувствовал там одиноким. Однозначно. Хотя для этого ощущения там есть все условия. Просто у меня такой тип личности... Наверное, мне ближе аскетизм. Когда ощущал, что чего-то не хватает, то спасался долгими прогулками вдоль реки. Или ночными дежурствами у катера. Как ни странно, армейская жизнь позволяет думать без оглядки на насущные бытовые вопросы. Плюс ты знаешь, что армия — период временный. И что будет дембель. Укладываешь эти мысли в стройный ряд, и все становится гармоничным.
Что такое саморазвитие в изоляции? Это десятки часов, которые ты проводишь слушая и наблюдая. Этому надо научиться. Это требует принятия. Цвета, звуки, запахи. Если к этому присматриваться, прислушиваться, то рано или поздно появляется понимание того, кто ты такой и где находишься. Один раз за время службы меня навестили родственники. Привезли гитару. И это было отличным решением. Половину службы я был вооружен музыкальным инструментом и много чего насочинял. Поэтому тем, кто знает, что грядет изоляция, я бы посоветовал обзавестись каким-нибудь инструментом и посвятить себя занятиям музыкой. Это затягивает, наполняет смыслом.
Зимой был на должности кочегара. Наряд — 12 часов. Большую часть этого времени читал. Потом рисовал стенгазеты. Это отдельная тема. Но все же на Полесье главное — это природа. Удивительный мир со смешными диалектами. Поэтому если бы мне нужно было в изоляцию, то лучше бы я провел это время на хуторе за городом, с запасом книг, музыкальных инструментов и кистей с красками.
Еще подумал, что не хватало привычных запахов. К примеру, запаха женских духов. Поэтому можно взять с собой флакончик, чтобы не так скучно было.
«Нет лучшего антистресса, чем погладить домашнее животное»
Игорь Церешко, бизнесмен, служил на АПЛ проекта 667БДРМ с 1988 по 1997 год
Военное училище в Калининграде я окончил в 1988 году, потом еще два года учился в Эстонии. Там у нас была полная имитация «автономки». Цель — отработать применение навыков в условиях замкнутого пространства на продолжении длительного периода. Особенность «автономки» в том, что тебе предстоит два месяца общаться с одними и теми же людьми. С нами работали психологи, проводили очень много тестов. В памяти осталось, что эти гигантские тесты были американские, не советские. Главный совет — не допускать агрессии. Грубо говоря, можно допустить какую-то словесную перепалку, но ни в коем случае не должно случиться драки. За время своей службы я явной агрессии от сослуживцев не встречал. Сам я в походах был три раза. Каждый длился по три месяца. Возможность побыть в одиночестве тоже была: моя каюта была двухместная. И когда я возвращался с четырехчасовой вахты, мой сослуживец на нее заступал.
В радиорубку доступ был ограничен. Кроме нас в нее мог зайти еще командир, замполит и особист. Это единственное помещение, дверь в которое закрыта на замок изнутри. Поэтому, пока ты сидишь в наушниках и слушаешь, глаза ничем не заняты, и можно было читать. Еще отлично выручали сборные модели самолетов и вертолетов. Тысяча деталей, клей — отличное занятие для прокачки мелкой моторики. Лично я занимал себя резьбой по дереву: было несколько резцов и деревянных брусков. Из них делал всякие фигурки и таким образом отвлекался. Если кому-то было плохо, то на борту для таких случаев был врач. По моему опыту, время в изоляции лучше провести за самообразованием. Я за время службы закончил самостоятельно, по книгам, четыре курса английского языка. Но вообще, хватало и работы. Обычно — имитация аварии и отработка действий на случай чрезвычайной ситуации.
У нас на лодке была комната отдыха. И там, без преувеличения, можно было хорошо провести время. Поиграть в домино или посмотреть фильм. Очень ценилась советская классика — «Белое солнце пустыни» и другие культовые фильмы на все времена. Еще там же мы сами себе устраивали развлечения. К примеру, организовывали игру в «Поле чудес» и разыгрывали другие популярные передачи. Там же были аквариум с рыбками и две птички. И еще у нас вместе с экипажем жили три кота. Один — черный, толстый и с зубами, как у собаки. Он был среди них за главного. За их жизнью было очень смешно наблюдать. Вообще, нет лучшего антистресса, чем погладить домашнее животное. По субботам мы посещали сауну, обшитую внутри бревнами.
Самое трудное — выдержать первые 20 дней. А потом думаешь о том, что через 10 дней — середина, и становится легче. Когда половина пройдена, многие начинают вычеркивать дни в календаре до окончания похода. Помню, как однажды замполит собрал нас и включил обращение от жен и близких. Он перед походом прошелся и записал теплые слова от каждой семьи. Такие вещи открывают второе дыхание и ободряют.
В изоляции очень важен комфорт. У нас на борту была температура 23 градуса и вся одежда — хлопчатобумажная. Телу должно быть комфортно.Тогда и тяжелая работа кажется не такой трудной. Еще мы не пропускали ни одного праздника и ни одного дня рождения. Ну и шутили, куда ж без юмора. Главное, чтобы шутки были веселые и не обидные.
Вообще, люди достаточно быстро подстраиваются под «автономку». И привыкать к изоляции куда проще, чем из нее выходить. В походе ты чувствуешь себя защищенным, вокруг все вращается и о тебе заботятся. Друзья рассказывали про случай, когда вместе с экипажем на лодке жила собака. Так вот, когда поход кончился, она уже на земле тут же запрыгнула в канализационный люк. Еле потом ее достали.
Фото предоставлены собеседниками.
