Похоже, «коронакризис» подтолкнул нас к переходу к очередному циклу трансформации общества и экономики
Не прижившееся постиндустриальное
Воспоминание четвертьвековой давности: я, начинающий журналист, специализирующийся на экономике, пришел на лекцию, организованную каким-то европейским фондом. И нам на ней рассказывают, что сейчас весь развитый мир (на тот момент — Европа и Северная Америка, а также Япония) переходят в стадию постиндустриального общества. То есть общества, в экономике которого преобладает инновационный сектор с высокопроизводительной промышленностью, индустрией знаний, с высокой долей в ВВП информационных услуг, а также более высокой долей населения, занятого в сфере услуг, нежели в промышленном производстве.
В итоге мы действительно получили на Западе общество с экономикой, в которой доминирует сфера услуг. В Великобритании это 74,5% ВВП, в Бельгии — 76,1%, во Франции — 77,6%, в США — 79,6%. Но мы в качестве примера возьмем наиболее пострадавшую от эпидемии К-вируса Италию. В ее структуре экономики тоже преобладает сфера услуг — 68,2% ВВП, доля промышленности — 28%, сельского хозяйства — 3,3%. Причем сфера услуг Италии — это прежде всего туризм и общественное питание. Представляете, где они сейчас? Скажу вежливо: у членистоногих это называется «пегидий».
Сложим промышленность, аграрный сектор и послеэпидемические остатки сферы услуг Италии. Получим 40–45% от ВВП страны на начало года. Именно так будет выглядеть экономика Италии уже к середине года. В Испании, кстати, примерно все то же самое.
Обратимся к «Википедии». В основе концепции постиндустриального общества лежит разделение всего общественного развития на три этапа:
Аграрное (доиндустриальное) — определяющей являлась сельскохозяйственная сфера, главные структуры — церковь, армия.
Индустриальное — определяющей являлась промышленность, главные структуры — корпорация, фирма.
Постиндустриальное — определяющими являются теоретические знания, а также информационные технологии.
Выглядит красиво. Но давайте посмотрим на свежие макроэкономические данные, поступающие из США. Индекс деловой активности в производственном секторе (PMI): 49,2 при прогнозе 42,8 (февральское значение — 50,7). Индекс деловой активности в сфере услуг: 39,1 при прогнозе 42,0 (предыдущее значение — 49,4). Продажи нового жилья месяц к месяцу: −4,4% при прогнозе −2% (предыдущее значение +10,5%).
Как видим, производство в США пока держится на нейтральном уровне, без ухудшения — и лучше ожиданий аналитиков. А вот сфера услуг и рынок недвижимости начали серьезно падать. Значит, уже в апреле спад американского ВВП будет происходить за счет них, а не за счет заводов или фермеров. Вряд ли в других странах будет иначе.
Наличие печатного станка, способного восполнить любой дефицит бюджета и предоставить средства на любые экономически (и энергетически) неэффективные предприятия и авантюры, привело к тому, что на смену капитализму пришло то, что называют «постиндустриальным обществом». Его главной отличительной чертой можно считать постоянный рост его экономической неэффективности. Мир потребляет ресурсы и энергию во все больших масштабах, и при этом эффективность их использования неуклонно снижается. Рост численности работающих в сфере услуг не ведет к прогрессу общества, это всего лишь перераспределение средств. Прогресс обеспечивает только сфера производства, а она в постиндустриальном мире имеет общую тенденцию к сокращению.
Когда всегда есть возможность воспользоваться печатным станком, чтобы получить больше денег, у властей и приближенных к ним лиц пропадает необходимость задумываться над тем, как реально заработать, повысить эффективность производства и получить максимальную прибыль.
Думаю, любой гражданин любой страны может назвать массу примеров такого неэффективного подхода к расходованию ресурсов.
Трудный новый мир
Но так было до начала эпидемии. Теперь все иначе. В крупнейших городах мира закрывается весь общепит. Такого не бывает даже в войну. Для горожан развитых стран совершенно ломается весь образ жизни. «Экономика впечатлений» рушится на наших глазах. Сначала отмена туризма, теперь — общепита и вообще карнавализма.
Наступает автономизация жизни, что противоречит всем принципам больших городов. Далее последует потеря многих миллионов рабочих мест в сфере обслуживания, увеличение ценности производительного труда, осознанное потребление и т. п. Но главное, исчезнет надуманная ценность «креативного класса», всех многочисленных дизайнеров, маркетологов, PR-специалистов, SMM-щиков и веб-дизайнеров, инвестиционных консультантов и даже (о господи!!!) бизнес-коучей и специалистов по мотивированию персонала.
Будут востребованы и хорошо оплачиваемы люди, которые умеют выращивать хлеб и ухаживать за сельскохозяйственными животными, ремонтировать механизмы и поддерживать инфраструктуру, лечить людей и управлять IT-системами.
«Тебе повезло, ты не такой, как все, ты работаешь в о-фи-се!» — пел Сергей Шнуров, с жестокой иронией тролля мир офисного планктона, практически ставшего определяющим классом в больших городах. Но теперь фраза «Иди работать на завод» перестает звучать как проклятие.
Совсем скоро любая работа будет за счастье, а работа в офисе станет столь же престижной, каковой она была на постсоветском пространстве еще в начале 90-х.
Впрочем, не стоит ожидать, что мы просто откатимся назад, в индустриальную или вовсе аграрную модель экономики. Все, чем нас щедро одарил компьютерный прогресс, никуда не денется. Скорее наоборот — это будет еще больше востребовано. Пандемия коронавируса — это не шаг в пропасть, а путь к новой реальности, которая опирается на технологическую революцию.
Массовая работа вне офиса, которая обсуждалась все последние годы, в один момент стала реальностью для миллионов работников по всему миру. И останется таковой для тех, кого не уволят. Этот вынужденный глобальный эксперимент неизбежно приведет к радикальному переформатированию рынка труда. Сокращение числа сотрудников, работающих в офисе, — это экономия на издержках.
Можно снизить расходы на аренду, сократить обслуживающий персонал (секретарей, охранников, водителей), а также перейти от иерархической структуры компании к структуре облачного типа. Последуют упрощение организации бизнеса и упрощение крупных организаций. Не важны будут время прихода в офис, длительность перерыва на обед и дресс-код. В новых трудовых отношениях будет важен продукт, а время, затраченное на его производство, и место уже никого не интересуют.
«Кризис подтолкнет изменения в розничной торговле. Уже сегодня большинство товаров в интернет-магазинах стоит куда дешевле, чем у традиционных торговых сетей. А теперь денег у людей станет заметно меньше, зато дома они будут проводить куда больше времени. Интернет-торговля окончательно вытеснит традиционную, оставив ей отдельные ниши типа дорогих бутиков или супермаркетов, — пишет Ярослав Кузьминов, ректор Высшей школы экономики (Москва). — Параллельно резко вырастет индустрия доставки, станет более удобной и более точной, ведь люди не согласятся ждать заказы часами за счет своего времени. Детализируется система размеров одежды и обуви, примерка приобретет несложное цифровое измерение. Экономия на торговых площадях и на продавцах снизит издержки торговли на 20–30% даже с учетом затрат на доставку. На мой взгляд, крупные торговые сети не только выживут — они победят».
Похоже, «коронакризис» подтолкнул нас к переходу к очередному циклу трансформации общества и экономики. Обычно новый цикл запускается в результате мировой войны, но на этот раз эпидемия (точнее, реакция правительств на нее) стала заменой большой войны.
Зато теперь мы увидим нечто совсем новое: общественный уклад, экономику, вновь основанные на материальном производстве, с не самым высоким уровнем жизни и массовой безработицей, но со всеми благами, которые нам дал прогресс цифровых технологий.
Так будет прямо завтра. Привыкайте.
