«Почему ты здесь?» — вопрос, ответа на который ждут от любого политика или человека. И здесь не все так просто, как может показаться. Проще с вопросом «Что ты обещаешь?». Ответом обычно становится программа, разработанная большой командой: что планируют предпринять, как изменить... А вот доказать, что ты искренне хочешь сделать жизнь людей лучше, гораздо сложнее.
«Почему ты здесь?» — на этот вопрос получилось ответить у Зеленского (в том числе с помощью сериала «Слуга народа»). Отлично справился и Барак Обама. А вот когда свои мотивы объясняла Хиллари Клинтон, ей поверили далеко не все.
«Почему ты здесь?» Разумеется, это не единственный вопрос, и хороший ответ на него еще ничего не гарантирует. Но в любом случае ответ должен быть.
Совсем недавно на этот вопрос во время одного из своих выступлений ответила Элизабет Уоррен, она стремится стать кандидатом в президенты США от демократов. С точки зрения ораторского искусства текст получился отличный.
Я родилась и выросла в Оклахоме. У меня три старших брата — я была младшим ребенком в семье. Когда я училась в школе, братья ушли в армию. Тогда уходили все. Остались только мама, папа и я.
(Уоррен обрисовывает контекст — важный элемент истории: аудитория должна понять, в какой ситуации развивались события, что им предшествовало.)
И вот у папы случился сердечный приступ — мы очень боялись, что потеряем его. Это страшно, особенно когда ты ребенок: люди приходят в дом, все говорят шепотом.
(Переломный момент. Причем Уоррен находит яркую эмоциональную деталь, чтобы передать свои детские ощущения, — «все говорили шепотом». Это делает ситуацию узнаваемой для многих слушателей, аудитория погружается в гнетущую атмосферу, глазами маленькой девочки наблюдая за происходящим.)
Итак, день за днем папа сидел на заднем дворе, а дома становилось все хуже и хуже. По вечерам приходила мама, чтобы поцеловать меня на ночь. Она всегда дарила мне свою ослепительную улыбку. А потом уходила, закрывала дверь, и я слышала, как она начинала плакать, — передо мной она не хотела этого делать. Именно в те месяцы я выучила слова „ипотека“ и „выкуп“ — жесткие слова.
(Еще одна эмоциональная сцена. Не просто «мама старалась скрыть» — мы видим маму, слышим ее слезы за дверью, вместе с ребенком запоминаем слова, суть которых маленькая девочка не знает, но чувствует, что именно они стали причиной происходящего.)
А потом был день, когда я вошла в спальню родителей — и увидела на кровати платье. Уверена, многие знают, о каком платье я говорю.
(Уоррен снова обращается к памяти аудитории, вытягивает воспоминания слушателей, чтобы они через свои эмоции воспринимали ее историю.)
То самое, которое надевают только на свадьбу, похороны и выпускной. Вы знаете это платье. И это было первое, что я увидела, когда вошла в комнату, — платье было разложено на кровати. А потом я увидела мою маму. На ней были чулки и нижняя юбка. Она ходила, опустив голову, и повторяла снова и снова: «Мы не потеряем этот дом. Мы не потеряем этот дом. Мы не потеряем этот дом». Ей было 50 лет, она была домохозяйкой и никогда нигде больше не работала. Она была в ужасе. Наконец она подняла голову и увидела, что я стою на пороге. И ничего не сказала.
(Это не просто рассказ — это кино, которое спикер создает в сознании аудитории. Детали нужны, чтобы слушатели поверили в происходящее, оказавшись на месте девочки, пережили те же эмоции, которые пережила она.)
И я всегда думаю об этом как об уроке, который преподала мне моя мама: как бы ни было тяжело, как бы ни было страшно, в глубине души ты находишь силы, чтобы заботиться о людях, которых любишь.
(Из истории следует первый вывод: об уроке мамы для дочери. Это первый шаг, который вскоре приведет к ответу на вопрос «Почему я здесь?».)
Спустя годы я поняла: это не только то, чему научила меня моя мама, но и то, что миллионы людей делают по всей стране каждый день. Как бы ни было тяжело, как бы ни было страшно, они находят силы, чтобы заботиться о людях, которых любят.
(Второй шаг к ответу: Уоррен свою частную историю ставит в один ряд с такими же историями миллионов людей. Это позволяет подчеркнуть: я такая же, как вы, я понимаю ваши проблемы, я прошла через такие же трудности.)
Но только спустя годы я поняла, что эта история — история о правительстве. Потому что когда я была девочкой, работа в Америке с минимальной зарплатой обеспечивала семью из трех человек. Она позволяла заплатить ипотеку, оплатить коммунальные услуги и купить продукты. Сегодня минимальная зарплата в Америке не спасет маму и ребенка от бедности. Это неправильно, и именно поэтому я в этой борьбе.
(Третий шаг к ответу. Вначале из истории Уоррен выросла история миллионов американцев, потом из них — мысль о задачах правительства. Теперь Уоррен остается только усилить ее, показав, что сейчас власти занимаются не тем, что должно делать правительство, чего от них ждут миллионы американцев, чего от них ждут такие семьи, как семья маленькой Элизабет.)
Когда я была девочкой, в Вашингтоне, устанавливая минимальную зарплату, задавали вопрос: что нужно, чтобы семья из трех человек выжила в Америке? Что нужно семье из трех человек, чтобы закрепиться в среднем классе? Сегодня в нашем правительстве в Вашингтоне задаются другим вопросом: как установить минимальную зарплату, чтобы максимизировать прибыль гигантских транснациональных корпораций? Я не хочу, чтобы правительство работало на гигантские транснациональные корпорации. Я хочу правительство, которое работает для наших семей. И вот почему я в этой борьбе.
