«Построй Dana Mall в Куропатах — была бы такая же посещаемость». Предприниматели ищут границу токсичного бизнеса

Председатель правления «Белгазпромбанка» Виктор Бабарико: «С одной стороны, государство говорит: «Бизнес — это законно». а с другой: «Бизнес — это вшивые блохи»

Виктор Бабарико (В. Б.): У любого бизнеса есть три определения — юридическое, экономическое и социальное. С юридической и экономической точки зрения бизнес может быть законным или незаконным, прибыльным или убыточным. Разве законный бизнес может быть токсичным? Понятие токсичности — нравственное, а значит, индивидуальное или социальное. Если я веган, то для меня все, где есть мясо, — токсичный бизнес. Если я каннибал, то буду считать поедание людей нравственно приемлемым.

Особенность нашей страны в том, что уже само по себе понятие бизнеса токсично. Я сам работаю в условно токсичном бизнесе — страна считает, что все беды из-за жирных котов-банкиров.

На разных уровнях есть люди, готовые выйти с плакатами «Ставки по кредитам очень высокие!». Есть большая проблема — это позиция государства. С одной стороны, оно говорит: «Бизнес — это законно». А с другой: «Бизнес — это вшивые блохи». То есть заниматься бизнесом законно, но безнравственно. А по телевизору показывают сериал «Бригада» про криминальный бизнес. И преступника (главного героя) называют народным героем, классным парнем. То есть незаконно, но благородно.. Вас это не смущает?

Складывается удивительная ситуация, понятие бизнеса для государства — избирательное. Когда он [бизнес] мне [государству] по каким-то причинам нужен — тогда он законный и нравственный, а когда нет, то бизнесмены — преступники и аморальные типы. Появляется возможность для манипуляции: мне как государству может быть выгодно поддерживать движение против убийства животных. Но есть отдельно взятые компании, которые убивают зверей, потому что я им разрешил и мне почему-то это нужно.

Если государство установило правила игры, то тот, кто их соблюдает, с моей точки зрения, нетоксичен. И «Лебяжий», и «Поедем поедим», и остальные обсуждаемые, если они соблюдают закон, — абсолютно нетоксичны. Если же общество считает, что правила игры не соответствуют нравственным принципам, то претензии надо предъявлять не бизнесу, а государству. Но пока мы живем в стране, где сформированы условия, которые позволяют достаточно вольно трактовать закон, и говорим, что это классная страна. Предлагаем переложить ответственность на кого-то еще, на бизнес, например, — пусть он теперь отвечает за то, что нам не нравится.

Вот я произвожу предмет, убивающий человека: алкоголь, сигареты — это токсично или нет? Я не знаю, но что-то не вижу борцов против спиртного и табака. Стоит мне открыть магазин кожи и меха — перед ним уже стоят с плакатами люди, принципы которых расходятся с моими. Ну и пусть стоят — мы не мешаем друг другу. Вот вы спрашиваете, почему в Dana Mall ходят, а в «Поедем поедим» — нет. Да потому что у них потребители разные! В ТРЦ с огромными площадями ходит огромное количество людей, столько же пьют водку и курят. Для них алкоголь, табак и Dana Mall — ни разу нетоксичны. У ресторанов, шуб и драгоценностей количественно гораздо меньше потребителей.

KYKY: Хотите сказать, если бы Dana Mall построили в Куропатах, там была бы такая же посещаемость?

В. Б.: Не сомневаюсь — уверен на 100%. Вас же не смущает заправка около Куропат? Я не знаю юридических подробностей, но ситуация такая: пришло государство и сказало, что территория ресторанного комплекса не затрагивает мемориал.

KYKY: Потому что государство подвинуло эти границы.

В. Б.: Так идите к государству и требуйте! Причем тут бизнес, ребята? Идите и говорите: «Государство, ты не право. Ты — коррупционное, и нравственные понятия у тебя плохие». Но нет же, государство может дать по шее, поэтому к нему никто не идет. Если мы хотим лечить общество от токсичного бизнеса, давайте сформулируем в рамках закона понятие токсичности. Есть госорган, который отвечает за охрану природы — нужно привлекать к ответственности тех, кто принимает коррупционные решения там. А если решения законны, но с точки зрения общественности неправильны, нужно убеждать госорган, что принимать их не нужно.

Правильный лозунг, обращенный к государству: «Запретите строить завод». Неправильный лозунг, обращенный к бизнесу: «Собственник, ты — сволочь».

Окей, бизнесмен может согласиться остановить стройку, но сразу спросит: «Государство, я деньги вложил законно и с твоего разрешения — ты мне их вернешь?». А ему ответят: «Нет, денег нет. Пусть вокруг твоего завода ходят люди с плакатами и кричат, что ты плохой».

Но я абсолютно согласен с тем, что стоять у магазина меха с плакатом «Убийцы» имеет право любой, в рамках, разрешенных законом. Просто если количество потребителей, разделяющих ваши моральные принципы, будет недостаточное, то у вас будет убыточный бизнес. Это и есть влияние социума. Я не знаю, убыточен ли ресторан в Куропатах, но если бы он не приносил профит, его бы свернули. Не думаю, что Dana Mall можно сделать экономически нецелесообразным, но верю, что до этого можно довести пиццерию и ресторан.

KYKY: Вы ходили в Dana Mall, «Поедем поедим»?

В. Б.: В Dana Mall хожу, потому что я потребитель кино, но не ресторанных услуг. В «Поедем поедим» не был, но, если придется выбирать ресторан, туда не поеду — это не мой ресторан. Помню это место, когда там планировалось кафе придорожного сервиса. И потом мы сильно удивлялись, зачем там строить ресторан. Но это не касается вопроса токсичности этого бизнеса. Я одинаково отнесусь к товарищу, который поест в этом месте, и к тому, кто стоит с плакатом у ворот ресторана. Потому что государство сказало, что это законный бизнес.

СОУЧРЕДИТЕЛЬ TUT.BY, HOSTER.BY, GETCLEAN.BY КИРИЛЛ ВОЛОШИН: «РЕЗУЛЬТАТ — СОТРЯСаНИЕ ВОЗДУХА И КЛАВИАТУРЫ, А РЕСТОРАН ПРОДОЛЖАЕТ РАБОТАТЬ»

Кирилл Волошин (К. В.): Стоит отличать токсичный бизнес от токсичных действий бизнеса. В первом случае работа предприятия противоречит общественным интересам. Например, ухудшает ситуацию с экологией, безопасностью, свободой, приводит к исчезновению конкуренции или рабочих мест, способствует обеднению региона. Явного нарушения законодательства может и не быть. А токсичные действия — это схожие разовые, но не заложенные в основы функционирования предприятия активности.

Выходит, ухудшающий эстетику района гипер Dana Mall нетоксичен. Замечу, вкусы могут отличаться — кого-то радуют кислотные цвета флага Беларуси. Глаз привыкает, а возможность разнообразно отовариться и развлечься вблизи от дома — общественное благо. Нетоксичен как бизнес и «Лебяжий». Но! Даже если проигнорировать нанесенный экологии вред, личное решение власти сократить заказник под проекты «Тапас» — это отравляющая оплеуха демократии.

«Табакерки» — преступление против народа. Еще не так давно Минздрав предлагал запрещать любую рекламу сигарет и курения на рабочем месте, вплоть до расторжения контрактов. А главсанврач заявлял, что повлиять на подрастающее поколение просветительскими мерами уже невозможно и пора переходить к мерам запретительным. Теперь от власти мы слышим лишь требования не допустить серьезного роста цен на курево. Ну и опять же — бизнес Олексина [владельца «Табакерок»] решением свыше оказался «равнее других».

KYKY: Вы ходили в Dana Mall, «Поедем поедим», «Лебяжий»?

К. В.: В гипере был несколько раз, в ресторанах — нет, не довелось. В списке заведений, которые мне было бы интересно посетить, их нет.

Если заведение действительно «токсичное», эту мысль можно попробовать донести до условной Администрации президента. Но если подмочена именно репутация, а ущерб никому не наносится, то блокирование и неконструктивно, и неэффективно — плохой пиар сам по себе уменьшит поток посетителей.

Появление в стране заботящегося о репутации бизнеса — вопрос времени, роста конкуренции, доходов населения и общественного сознания.

KYKY: Почему мы спокойно ходим в Dana Mall, но не в «Поедем поедим»? Где грань компромисса между выгодой и токсичностью, ужасающей застройкой и сохранением природных и исторических памятников?

Грань в демократических странах проходит там же, где и граница дозволенного ее гражданам — в законодательстве.

К. В.: Для наших примеров есть 6 экологических кодексов, СанПин, постановления Совмина, Трудовой кодекс, закон об архитектурной, градостроительной деятельности и так далее. Плюс закрепленная на соплях в Конституции свобода собраний, обсуждения вопросов государственной и общественной жизни, направления личных или коллективных обращений.

KYKY: Нужно «стоять на воротах», как это делают активисты около «Поедем поедим»? Физический активистский террор поможет?

К. В.: А стояние или даже закрытие меняет что-либо в жизни страны или пусть малой части ее населения? Растет ли количество добра в мире от этого? Нет, возникают преувеличенный СМИ общественный резонанс и непродолжительная дискуссия. Окей, кто-то приводит аргументы «за», а кто-то — «против». Результат? Сотрясание воздуха и клавиатуры, а ресторан продолжает работать, так как с точки зрения законодательства постройка корректна. «Непущание» людей к «Табакеркам» было бы куда полезнее.

БИЗНЕСМЕН, СПОРТСМЕН И БЛОГЕР ИГОРЬ СКОРЫНИН: «ЗАКОННО И ПРОФЕССИОНАЛЬНО — ЗНАЧИТ ЭТИЧНО»

Игорь Скорынин: Мое поведение как потребителя таково: я сознательно не ходил и не пойду в «Поедем поедим». Недавняя акция с утиным клювом заставила меня определиться, что я не буду ходить и в «Лебяжий». Но я регулярно приезжаю в Dana Mall, хотя и придерживаюсь мнения, что своим фасадом это здание изуродовало парадный въезд в Минск, а весь район Маяк Минска является градостроительным недоразумением. Как мне обозначить свои принципы? Где я должен прочертить этические рамки?

Меня попросили высказаться на тему этики ведения бизнеса и значения для бизнесмена общественной репутации на примерах «Поедем поедим», Dana Mall и нового комплекса на месте заказника «Лебяжий». Поразмыслив, я отказался, потому что не могу однозначно сформулировать свою позицию по этому комплексу вопросов.

Но меня попросили настойчивее — и я предположил, что мои сомнения, колебания и неуверенность, возможно, нормальны. Для того чтобы мне как жителю города не приходилось мучиться этическими дилеммами: «зайти... — не зайти...», «купить... — бойкотировать...», в обществе должны наличествовать две вещи — законность и профессионализм. При этом и как бизнесмен я понимаю, что абсолютно то же самое необходимо и инвестору, чтобы чувствовать, что его репутация вне опасности.

Первое подразумевает обоснованность законов, прозрачность процедур и отсутствие кулуарности. Очевидно, что здесь у нас далеко не все идеально. То, что в некоторых соседних странах положение еще хуже, не является достойным оправданием. И для того, чтобы законность прирастала, а не становилась тихим междусобойчиком, механизмы общественного обсуждения и, если надо, осуждения и бойкота при всей их болезненности и экстремальности являются адекватным лекарством. Только вытаскивая проблемы на поверхность, их можно постепенно решить. Конечно, общественное обсуждение — обоюдоострый меч, а порой даже дубина, бьющая без разбора. Всегда существует риск того, что достойные и полезные проекты будут восприняты в штыки, недопоняты и растоптаны консерватизмом местного населения. Большинство людей не любит перемен, но без перемен не выжить.

И здесь крайне важна вторая составляющая — профессионализм. И если мы говорим о градостроительстве, то с профессионализмом у нас беда.

Знаете, если, возмутившись неуместностью архитектуры Dana Mall, я буду заходить в Минске только в те здания, которые грамотно вписаны в окружающую среду и историческую ситуацию, мне будет почти некуда сходить...

С архитектурной точки зрения в Минске происходит катастрофа, которую мы оставляем потомкам в память о нашем поколении. И дело не столько в «злонамеренности» инвесторов, сколько прежде всего в отсутствии должного уровня профессионализма — как городских архитектурных властей, так и многих минских архитекторов. Dana Mall не худший вариант. Вы посмотрите на «световые скульптуры» на площади Якуба Коласа и во многих других местах города, на эти совершенно жуткие светящиеся кукарачи: кто с пером, кто с трактором! Это безобразие кому и зачем нужно? Кто его согласовал? Сколько мы с вами за него заплатили? Какой в этой кричащей безвкусице смысл? Лично я воспринимаю эти «шедевры» как оскорбление города. И что мне с этим делать? Какую этическую оценку дать? Куда с ней пойти?

Наверное, это результат общего недостатка культуры. Ее дефицит ощущается в нашей молодой стране почти во всех областях: в политике, бизнесе, архитектуре, пиаре с использованием отрезанного утиного клюва. И, к сожалению, в том же общественном обсуждении, которое, как правило, быстро срывается в крик и переходит в фазу словесной войны. Этот дефицит, как и недостаток профессионализма, быстро не преодолеешь. Это значит, нам в любом случае предстоит долгий и сложный путь. Но главное, нам всем необходимо, чтобы появились профессионалы, которые не испытывают политического давления. Надо, чтобы общество привыкло доверять им и считать их мнение авторитетным.

Сейчас таких почти нет. Чтобы они возникли и окрепли, нужны время и общественный запрос. Общественный запрос вырастает из открытого обсуждения. Поэтому мы действительно должны учиться давать оценки и обсуждать. Но именно обсуждать, а не кричать друг на друга — кричащего, как ни странно, оппоненты слышат намного хуже. Наша цель — законность и профессионализм. Будут выполнены эти два условия — вопросы этики и репутации в большинстве случаев станет решать намного проще. Законно и профессионально — значит этично. Именно к этому, на мой взгляд, нам следует стремиться.

Ну а мечта — это, конечно, культура. Потому что именно культура во всей ее многогранности — основа той цивилизации, в которой мы хотим жить.

Иллюстрации: unsplash.com \ kyky.org \ officelife.media