Вы не задумывались, сколько у нас уже длится кризис? С 1991-го или 1998-го — ведь тогда действительно было нелегко, когда дважды в течение менее 10 лет белорусская экономика испытала два мощнейших шока. А может, правильнее считать с 2008-го, 2011-го или конца 2014-го? Если так рассуждать, то нынешнее трудовое поколение вообще живет в состоянии перманентного кризиса и, кажется, уже должно было привыкнуть к тому, что в любой момент что-то может пойти не так. Видимо, поэтому наши финансовые аналитики предпочитают пессимистические прогнозы — история подсказывает, что рано или поздно, но они все-таки сбываются. Мы позволим себе пойти против этого устоявшегося тренда и в качестве базового сценария развития экономики осенью 2017-го выберем оптимистический.
И вот почему...
В очередной «штопор» белорусская экономика вошла в начале 2015 года со всеми «прелестями» в виде лихорадки на финансовом рынке, падения базовых экономических показателей, снижения уровня жизни населения. И так продолжалось два года, причем самым трудным из них был I квартал 2016-го. А вот в I квартале нынешнего года экономика начала возрождаться. Пусть это очень тонкие сигналы, но есть надежда, что мы уже оттолкнулись от дна.
В I квартале 2017 года у предприятий, учитываемых официальной статистикой, появилась чистая прибыль в размере 2,8 млрд рублей — это скромные $1,5 млрд без учета банков, страховщиков и малого бизнеса. Совсем не много, но уже и не плохо. Потому что в 2016-м по I кварталу был вообще минус. А чистая прибыль по всем прибыльным предприятиям и всему прошлому году составляла всего 3,9 млрд рублей — менее $2 млрд в эквиваленте, которые можно было поделить или инвестировать. На всю страну...
Идем далее. Где еще можно было взять денег? Иностранные инвестиции в I квартале составили $2,852 млрд, то есть при сохранении динамики достигнут по этому году около $11,5 млрд. В провальном 2016-м эта сумма составляла $8,559 млрд, а в 2015-м — $11,344 млрд. Конечно, до тучных докризисных годов, когда в республику поступало $15-19 млрд, еще далеко, но опять же лучше, чем на дне.
Розничная торговля и общественное питание — еще одни типичные индикаторы «температуры по больнице». Да, розница в начале 2017 года еще продолжала падать и в итоге к уровню докризисного 2014-го минусовала в размере 5-6% оборота в рублях в сопоставимых ценах. У многих есть ощущение, что даже больше. Но это, во-первых, для тех, кто занимается преимущественно импортом и, соответственно, считает в валюте; во-вторых, это связано с инвестиционной инерцией: новые торговые площади продолжали вводиться в строй, поскольку были запланированы ранее, с 3-5-летним горизонтом, и замораживать их было не всегда рационально. В итоге, несмотря на падение платежеспособного спроса, конкуренция за покупателя росла и на субъективном уровне ситуация представлялась более критичной.
Один частный пример по торговле: в начале этого года снова стали расти продажи новых автомобилей. Не очень бурно, однако 11% — столько показали официальные дилеры (примерно 85% всех продаж) — это, конечно, не восторги, но хоть какой-то позитив.
Общественное питание как отрасль в целом завершило погружение: январь-март показали небольшой рост к началу 2016-го. А в 2015-м и 2016-м постоянно падало от периода к периоду, причем даже серьезнее, чем розница. Чему есть логичное объяснение: на этом проще всего экономить при управлении личными финансами. А теперь внимание: падение доходов населения продолжилось, согласно официальной статистике, а общепит выстоял и перестал падать!
С государственными финансами ситуация даже лучше, чем с корпоративными и личными. Мы подняли и сопоставили данные Минфина за январь-апрель 2014–2017 годов, и вот как выглядят поступления за эти месяцы в долларовом эквиваленте (это будет не совсем объективный расчет, но вполне показательно):
- начало 2014-го — 9,8 млрд;
- начало 2015-го — 8,1 млрд;
- начало 2016-го — 6 млрд (падение более чем на 60% к докризисному уровню!);
- начало 2017-го — 7,3 млрд.
Мы специально опускаем вопросы сальдо доходов и расходов — бюджет так сбалансирован, чтобы имелся довольно большой технический профицит для расчета по внутренним и внешним долгам. Где было дно, уже понятно, но главное даже другое: государство адаптировалось, зарплаты учителям и врачам выплачивались, голодные пенсионеры на улицы не вышли. Не будем забывать, что государство у нас остается главным инвестором, и дополнительные несколько миллиардов по сравнению с прошлым годом будут способствовать росту инвестиционного или потребительского спроса.
К слову, о госбюджете: он сверстан из расчета консервативной цены на нефть $35 за баррель. А вот вам несколько цифр от статистического агентства, обслуживающего картель ОПЕК. За последние 14 лет дно (менее $25 за баррель) нефть нащупала именно в I квартале 2016 года. Цена на марку Urals, которой пользуются наши заводы и которую мы сами добываем на территории Полесья, по 2016 году сложилась на уровне $34 за баррель, а по этому году уверенно держится выше $50 (в мае несколько раз опускалась ниже этой отметки, но никак не до $30-40). Конечно, для Беларуси важна не только цена, но и закупаемый в России объем, который затем в виде нефтепродуктов с бoльшей маржой поступает на внешний рынок. Но с этим по 2017 году все также вроде бы в порядке — есть политические договоренности, общий смысл которых сводится к тому, что Беларусь как минимум не потеряет в физических объемах, а с учетом возможного роста среднегодовых цен даже чуть выиграет.
Государство у нас остается главным инвестором, и дополнительные несколько миллиардов будут способствовать росту инвестиционного или потребительского спроса.
Что еще? Из динамики первых четырех месяцев прогнозируемая по году инфляция окажется ниже двузначной цифры, соответственно, ниже учетная ставка регулятора и ниже ставки по банковским кредитам. Конечно, нынешний год здесь показательным не будет, потому что эти деньги трансформируются в реальный спрос и оживление деловой активности только в следующем году, а сейчас это просто хорошие сигналы оздоровления финансовой сферы, перехода от «запретительных ставок» к подъемным для бизнеса и домохозяйств показателям.
Какие еще нужны аргументы, подтверждающие оживление экономики? Разумеется, это еще не рассвет, но самые темные часы уже, судя по приведенным цифрам, позади. И не только по цифрам. Есть и субъективные ощущения начала какого-то нового этапа, которыми делятся знакомые бизнесмены. Хотя вряд ли стоит ожидать такого драйва, который был в финансах, на потребительском рынке или в строительстве в середине нулевых. И пока не до конца понятно, что станет локомотивом белорусской экономики в новую эру, когда добавленная стоимость в проектах с командами в несколько сотен человек может превышать доходы целых секторов старого «народного хозяйства». Или, например, когда приватизация госактивов, как возможный фактор роста эффективности экономики, практически осталась в прошлом, а новый объект и бизнес легче начинать с нуля, чем «ремонтировать» морально и физически устаревшие предприятия. Или когда в существующих бизнесах вот-вот произойдет смена поколений: те, кто начинал в СССР кооператорами и фарцовщиками, передадут дела младшим поколениям с другими жизненными ценностями, моделями поведения и видением будущего.
Таких вопросов немало, но они носят уже скорее стратегический характер и вряд ли способны каким-либо образом омрачить в целом обнадеживающие перспективы IV квартала, который, за отдельными исключениями, традиционно складывается для нас лучше первого.
