Приход капитала из налоговых гаваней: чем опасны выплаты по евробондам в рублях
Последствия из-за решения платить по евробондам в белорусских рублях все же будут. И самыми существенными из них, по мнению научного сотрудника BEROC Олега Мозоля, будут ухудшение качества иностранных инвестиций и потеря страной имиджа добросовестного заемщика, который удавалось поддерживать на протяжении длительного времени — в этом плане мы присоединяемся к группе таких стран, как Конго, Куба, Россия.
«В экономику придет капитал из налоговых гаваней»
Негативные последствия для экономики будет иметь не решение произвести выплаты по еврооблигациям в рублях, а снижение суверенного кредитного рейтинга, которое произойдет из-за этого, обращает внимание Олег Мозоль.
— Беларусь имеет кредитный рейтинг на уровне СС (Standard & Poors), следующая ступень — уровень D, то есть отказ от платежей.
Это может привести к сокращению притока иностранных инвестиций из развитых стран и их замещению спекулятивным капиталом или капиталом из так называемых налоговых гаваней. Это означает, что в страну будут приходить инвесторы, ориентированные на высокую или сверхвысокую прибыль. Вместо инвестиций они будут вкладывать в розницу или строительство недвижимости.
— В таком случае мы будем расплачиваться снижением уровня конкурентоспособности экономики в среднесрочном периоде. Уровень жизни в стране от прихода в страну таких инвесторов будет снижаться.
А вот существенного влияния на валютный рынок суверенный дефолт не окажет, рассуждает эксперт. Поскольку государство не будет платить в иностранной валюте, по крайней мере по части своих внешних обязательств, то, соответственно, это снизит потенциальный спрос на валюту.
Активного изъятия капиталов не прогнозируется. Во-первых, потому, что основную часть инвестиций в белорусскую экономику осуществляли российские компании и банки. Во-вторых, большая часть иностранных компаний, которые решили покинуть белорусский рынок, уже это сделали.
А есть ли вообще этот дефолт?
— Фактически имеем такую ситуацию — клиринговые агентства не довели до получателей предыдущий платеж, что тоже можно расценивать как технический дефолт. Но в чем смысл отправлять в «открытый космос» валюту, которая непонятно где застрянет и что с ней будет, при этом уменьшая свои резервы.
Он напоминает, что в России столкнулись с такой же проблемой и открыли инвесторам счета в рублях и перечислили на них сумму долга. Белорусский Минфин поступил аналогично — открыл счета в Беларусбанке.
— Формально в такой ситуации объявить дефолт трудно, потому что это не вина заемщика, который свои обязательства выполняет. По не зависящим от него причинам посредники не проводят сделки. И если дело дойдет до суда, то это может быть принято во внимание.
Эксперт отмечает, что технический дефолт обычно осложняет получение займов в будущем, однако Беларусь сейчас отрезана от рынков капитала, а на заимствования на российском рынке это никак не повлияет.
— Проблема не в том, что мы не выполняем обязательства, а в том, что нам не дают их выполнить. Формально от этого страдают иностранные инвесторы, которые не получают свои деньги. В реальности же, когда белорусский Минфин дает доступ к счетам для них, это не должно считаться дефолтом.
Могут ли владельцы евробондов подать в суд?
Дефолт могут объявлять рейтинговые агентства, но они приостановили деятельность в Беларуси. С другой стороны, дефолт могут объявить сами инвесторы, если не получат деньги.
Проспект эмиссии облигаций определяет механизм погашения процентов и основного долга, в том числе и валюту погашения.
— Самовольно, без согласия покупателей облигаций, страна-эмитент менять этот механизм не может. Выплата в иной валюте является нарушением существенных условий соглашения о размещении облигаций, — обращает внимание Олег Мозоль. — Тогда держатель гособлигаций действует исходя из механизма, который прописан в соглашении о размещении облигаций и вступает в силу при невыполнении одной из сторон своих обязательств.
Поскольку информации о содержании этих документов нет, то сказать, что конкретно будет делать инвестор в такой ситуации, сложно.
— Есть вариант форс-мажорных обстоятельств, но, думаю, маловероятно, что введенные в отношении Минфина Беларуси санкции будут трактоваться судебными инстанциями таковыми. Прямые последствия дефолта по еврооблигациям для Беларуси наступят после завершения судебных процедур, — рассуждает Олег Мозоль.
Конечно, если такие суды вообще будут.
— Если в договоре с инвесторами прописан суверенный иммунитет Беларуси, то они не могут обратиться в зарубежный суд — только в белорусский, — говорит Михаил Чепиков. — Ну а поскольку правительство приложило усилия, чтобы выплатить доход по облигациям, то с экономической точки зрения нет оснований впутываться в тяжбу, вместо того чтобы просто прийти и забрать деньги.
Он добавляет, что еще предстоит детально разбираться с санкциями. Возможно, инвесторы не имеют права получать деньги от нашего правительства, если мы под санкциями.
Чем опасен прецедент искусственного дефолта?
— Мы обязательства выполняем, но ограничены форс-мажорными обстоятельствами, которые созданы внешними финансовыми структурами. На основании этого объявлять дефолт? Это будет очень плохой прецедент, который не исключен, — рассуждает Михаил Чепиков. — Но это не ситуация, в которой мы обременены непосильным долгом, эта ситуация создана искусственно. Поэтому речь можно вести об искусственном дефолте.
При этом морально-репутационные потери у Беларуси будут, потому что если в кредитной истории будет отметка о дефолте, то, даже когда отменят санкции, нам будет труднее получать новые заимствования. Из-за этого вся эта история и заваривается, уверен эксперт.
Но есть и другой момент: если дефолт объявлен, возникает шанс найти правовую лазейку, чтобы обратить в доход заемщиков имущество Беларуси за границей. Тогда суды начнут его арестовывать, продавать и т. д. Но для этого нужно доказать дефолт.
А если в контрактах есть оговорка о суверенном иммунитете, то сделать это формально, стандартным юридическим путем нельзя, — подытоживает Михаил Чепиков.
