Колумнист Office Life, опираясь на цифры и авторитетные мнения, разбирается с вопросом просроченной дебиторской задолженности «госов» перед частниками. Проблема не нова, но система явно устроена не восхитительно. В какую сторону ее ломать, чтобы потом построить что-то более толковое?
«Рабы борются не за общую свободу, а за то, чтобы самим стать рабовладельцами». Старая истина, рано или поздно неотвратимо вгоняющая в депрессию всякого обладателя чистых желаний и светлых помыслов. Каждый, кого притесняли и угнетали, на словах требует справедливости и равенства для всех. В реальности же он (чаще всего) хочет, чтобы его обидчик был не просто наказан — а с ним поступили точно так же, как раньше поступали с самим обиженным.
Ненаказуемый грех неплатежей
Современное общество устроено так, что желать возмездия по ветхозаветным принципам «око за око» не принято. Но иногда все-таки подобные стремления прорываются в публичное пространство. Угнетаемые жаждут поменяться местами с угнетателями.
Если применять это измерение к белорусской экономике, то в роли угнетаемых у нас уже скоро как четверть века оказываются пресловутые частники. Говоря вежливее, владельцы и руководители тех бизнесов, в которых нет никакой государственной составляющей. А в роли угнетателей — директора тех самых государственных предприятий.
Формально, по закону, конечно, все равны. Но в реальности, когда дело доходит до спора «кто прав?», мы слишком часто слышим такое знакомое и чисто белорусское: «Ну вы же сами все отлично понимаете!»
Давно и хорошо известна беда белорусского бизнеса — хронические неплатежи госпредприятий частным фирмам за поставленные товары и услуги. Реальная практика, отчасти даже закрепленная на уровне нормативно-правовых актов, такова, что, если принадлежащее государству предприятие не захочет платить частнику, — оно и не будет. Суд всегда «защитит государственные интересы», не станет наказывать госпредприятие, до бесконечности будет предоставлять «возможность исправиться».
Да даже если суд и примет решение в пользу бизнеса, то исполнить его проблематично. Значительная часть выручки госпредприятий поступает на спецсчета, на которые взыскание не обращается. Судебные исполнители не горят желанием сражаться с госпредприятием, обращение в ИМНС особого эффекта обычно не дает...
Отсюда результат: многие госпредприятия просто не заинтересованы в добросовестном исполнении своих обязательств. Они решают текущие проблемы за счет частников, а потом если и рассчитываются с ними, то только по остаточному принципу: «если лишние деньги будут». И директор госзавода, глядя на два десятка лет практики своих коллег, знает, что ему за неплатежи частникам практически ничего не грозит.
Более того, доходит до абсурда. Некоторые директора госпредприятий в личных беседах признавались автору этих строк: им безопаснее НЕ расплатиться с частным предприятием, чем заплатить по контракту. «Потому что нередко бывает так, что ты заплатил, а послезавтра твой контрагент попался на чем-то. И к тебе приходит молоденький лейтенантик из ДФР, которому очень хочется звездочку на погоны и отдельный кабинет. Он начинает задавать вопросы: почему заплатил частнику, почему именно по такой цене, как она сформирована, а все ли платежи государству до этого сделал и т. д.? Даже если ничего не нароет, то нервы потреплет предостаточно», — это практически дословная цитата.
Задолженность в цифрах
Статистика, которую приводит Республиканский союз промышленников и предпринимателей, показывает: просроченная кредиторская задолженность крупных и средних предприятий Беларуси на 1 июля составила 7,63 млрд рублей — 16,3% к общей сумме кредиторской задолженности, из которых 82,6% — это долги за товары, работы и услуги.
К тому же 35,4% просроченной кредиторской задолженности приходится на сельское хозяйство — это притом, что в АПК получено всего 5,1% совокупной выручки. Сразу вспоминаются истории, как совхоз, по нынешнем временам называемый КУП, годами не расплачивался с фермером за купленный у него урожай. Причем с полного на то позволения райисполкома.
Далее: на промышленность приходится 40,3% просроченной кредиторской задолженности. То есть именно отрасли, сохранившие доминирующее присутствие государства, и стали «лидерами по долгам». Торговля и транспорт, наоборот, в значительной степени сосредоточены в частных руках и на них выходит только 9 и 2,9% просроченной кредиторской задолженности соответственно.
На госсектор в середине лета приходилось 60,4% выручки, полученной в целом по республике, и одновременно — 78,9% просроченной дебиторской задолженности, 76,2% просроченной кредиторской задолженности, а также 85,1% просроченной задолженности по кредитам и займам.
Как указывает председатель Республиканского союза промышленников и предпринимателей Александр Швец, неплатежи порождают своеобразный кумулятивный эффект: темп роста сомнительной дебиторской задолженности у кредиторов более чем в 2,5 раза выше, чем просроченных обязательств у должников. При этом оборачиваемость дебиторской и кредиторской задолженностей в целом по республике несколько улучшилась, но остается достаточно низкой, а у отдельных предприятий — чрезвычайно низкой.
Получается, что гораздо больше защищаются не добросовестные кредиторы, а неэффективные агропромышленные предприятия и их реальные руководители в областных и районных исполнительных комитетах. В результате хроническая платежная недисциплинированность порождает появление компаний, которые не обладают достаточным денежным потоком для погашения своих обязательств. Долги таких предприятий становятся «токсичными» активами, заражающими кредиторов, которые, в свою очередь, оказываются не в состоянии исполнять свои обязательства и становятся неплатежеспособными должниками.— Александр Швец
«Жэстачайшэ наказать»
Так повелось в Беларуси, что это предписание чаще всего было обращено в адрес как раз проштрафившихся представителей частного бизнеса. Директор завода, если только не был пойман на взятке, обычно не получал за неплатежи наказания более сурового, чем вылитая на гуся вода. «В республике практически отсутствует ответственность должностных лиц госпредприятий и их вышестоящих организаций за непогашение кредиторской задолженности», — признает Александр Швец.
И предлагает эту самую ответственность ввести. Глава РСПП пишет:
Кроме того, следовало бы обсудить необходимость введения административной и уголовной ответственности за уклонение от погашения кредиторской задолженности, а также препятствование погашению кредиторской задолженности со стороны должностных лиц предприятий-должников и государственных органов.
С одной стороны, все правильно. Но с другой — мы начинаем «борьбу со злом» ровно теми же самыми методами, которые это «зло» породили. Если вектор государственной идеологии с многолетнего «за все хорошее и против всего частного» вдруг изменится на противоположный, то разве директора госпредприятий отправятся массово за решетку? Не отправятся. То есть более или менее грамотные руководители просто откажутся исполнять свои обязанности. А в директорские кресла попадут такие «кадры», которых и без всяких неплатежей будет за что сажать.
Оно нам надо? Вероятно, лучше все же не ужесточать ответственность, а, подобно сантехнику из анекдота, «всю систему менять». Чтобы неплатежи грозили не тюрьмой, а радикальным похудением кошелька.
Поверьте, тогда все быстро наладится — и без всяких карательных акций.
