Беларусь без ВВП. Почему показатель роста экономики хотят убрать из прогнозных?

Таким оригинальным может оказаться очередной указ о важнейших параметрах прогноза социально-экономического развития республики на 2021 год. В его проекте главной целью провозглашается рост благосостояния населения через доходы, стабильность цен, жилье и занятость. Эти факторы должны стать определяющими для большинства экономических процессов и индикаторов состояния экономики. Так, задается доведение доли инвестиций в основной капитал в ВВП до 21,3−21,7%, рост реальных располагаемых денежных доходов населения на 1,6% к предыдущему году, безработицы по методологии МОТ — 4,2–4,4%, индекс цен на социально значимые товары — не более 104,9%, ввод в эксплуатацию не менее 4 млн кв. метров жилья. И все. А остальное — в соответствии с целевым планом правительства, обеспечивающим «мобилизацию ресурсов для восстановительного роста экономики при соблюдении макроэкономической сбалансированности».

Теперь рост экономики предлагается не считать целевым показателем. Разумеется, авторы проекта спрогнозировали показатели, но исключительно для ориентировки. 

Правительство надеется на расширение внутреннего потребления за счет увеличения доходов на 1,6%, рост инвестиций на 2%, наращивание экспорта на 5,7%, что обеспечит в 2021 году прирост ВВП на 1,8%. Авторам проекта кажется, что это вполне приемлемый результат — выше среднемировых темпов роста, по оценке МВФ.

Однако у фонда есть разные оценки. Так, октябрьский прогноз МВФ предполагает рост в мире реального ВВП в 2021 году на 5,2% по сравнению с 2020-м, в том числе в странах с развитой экономикой — на 3,9%, а в странах с формирующимся рынком — на 6%. Возможно, этот прогноз излишне оптимистичен, но он заслуживает внимания. Но, по оценке фонда, объем белорусского ВВП в текущих ценах в долларах вырастет с ожидаемых в этом году $57,71 млрд за 5 лет только до 70,48 млрд, то есть на 22,1%. За это время мировой ВВП увеличится на 35,7%, а ВВП стран с формирующимся рынком — на 45,7%. При этом в нашей стране ВВП на душу населения вырастет с $6,13 тыс. до $7,68 тыс., то есть на четверть, тогда как в мире — на 28,9%. Таким образом, по прогнозу МВФ, даже через 5 лет нам не удастся восстановить объем экономики до уровня 2013–2014 годов. При этом разрыв в размерах душевого ВВП по сравнению с развитыми странами не изменится и по-прежнему составит 7,6 раза. Это означает, что вместо восстановительного роста белорусскую экономику может ожидать затяжная стагнация — даже если не нагрянет новый кризис.

В академических кругах периодически дебатируется роль показателя ВВП как индикатора состояния экономики. Но пока всерьез ему замены не нашли. Поэтому попытка правительства, ратующего за «приземленность», сделать это выглядит очень смелым шагом. Возможно, правительству удастся отчитаться за достижение отдельных показателей накопления, потребления и внешнего спроса. Но это не снимает с него ответственности за состояние экономики в целом. Зато дезориентирует бизнес и общество, может вызвать недоумение международных организаций и еще большую потерю доверия инвесторов.

Еще одна идея — сместить вектор прогнозирования с объемных показателей на качественный рост, в основе которого прибыльность производства и конкурентоспособность. Это само по себе неплохо, если бы эти показатели были достоверны. 

К сожалению, манипуляции бухгалтерские — с финансовыми результатами, административные и коррупционные — с экспортом напрочь лишают власти чувства реальности в оценке экономической ситуации.

Между тем в Беларуси некоторые манипуляции — например, неначисление амортизации, перенос убытков от девальвации на будущие периоды — официально разрешены. Впрочем, в мировой практике максимизация прибыли в отрыве от других показателей устойчивого развития давно не считается приоритетом ни для менеджмента компаний, ни для инвесторов.

К тому же выполнение показателей темпов роста экспорта товаров по разделам ТН ВЭД, отраслям и подведомственным предприятиям, если они будут считаться основным приоритетом, может повлечь реальное снижение рентабельности.

Планируемый рост зарплат (прежде всего — бюджетников) выглядит неадекватно завышенным по сравнению с темпами роста экономики. Трудно надеяться, что производительность труда вырастет вдруг на 7,5%, учитывая, что в последние годы она систематически отставала от прогноза, а разрыв с темпами роста зарплат достиг критических размеров. Если в прошлом году производительность труда увеличилась на 1,3%, а реальная зарплата — на 6,5%, то за 9 месяцев 2020-го первый показатель сократился на 0,9%, а второй вырос на 8%. Сохранение этой тенденции повлечет увеличение дисбалансов в экономике.

Для экономики, развивающейся в основном на экстенсивной основе при невысоком качестве экономического роста, необходимы опережающие темпы повышения производительности труда по сравнению с ростом средней заработной платы. Обратная пропорция допустима лишь при качественном экономическом развитии с достаточно высокой динамикой эффективности и стабильных темпах роста капиталовооруженности. К сожалению, в Беларуси это правило не соблюдается. Поэтому необходимо обеспечить баланс государственной политики в области зарплаты и доходов населения с реальным состоянием экономики и уровнем интенсивности накопления капитала.

Авторы прогноза почему-то уверены, что «показателем роста доходов охвачены все группы населения». В реальности разрыв в степени благосостояния на региональном и отраслевом уровнях становится все более заметным — меньше, чем в России и некоторых других странах, но достаточно явный. При этом с 2014 года наблюдается тенденция снижения доли доходов от предпринимательской деятельности и  собственности: если в 2014-м они составляли 8,5 и 3,5% в структуре денежных доходов населения, то в текущем году — 7,4 и 2,3% соответственно. Однако в планах властей не видно мер постепенного восстановления пострадавших секторов, а также изменения тенденции оттока вкладов населения. К сожалению, в настоящее время скорее можно прогнозировать не восстановление, а усугубление этих процессов.

Подмена общего индекса потребительских цен индексом цен на социально значимые товары, для значительной части которых сохраняется государственное регулирование, будет отражать скорее масштаб этого регулирования, чем реальную картину инфляционных процессов и уровня цен в стране.

Проблема удержания безработицы на заданном уровне может оказаться менее актуальной, чем миграция высококвалифицированных специалистов и существенной части трудоспособного населения в связи с политической ситуацией и эскалацией репрессий. Это может стать главным трендом, подрывающим стабильность на рынке труда.

Удастся ли запустить новый инвестиционный цикл для восстановления экономики — особый вопрос. Чтобы обеспечить планируемую долю инвестиций в основной капитал в ВВП, нужно, чтобы их сумма достигала 34 млрд рублей. Найдутся ли такие деньги, когда банки испытывают трудности с ликвидностью, внешних инвесторов отпугивают политические риски, а бюджет страны трещит по швам? Впрочем, инвестиционные затраты не гарантируют повышения ни качества жизни населения, ни конкурентоспособности экономики. К тому же инфляционные ожидания существенно влияют на инвестиционные планы бизнеса.

Прогнозируется, что 40% инвестиций должны составить собственные средства организаций (14,2 млрд рублей). Доля, возможно, будет примерно такой — с учетом сокращения бюджетного финансирования, банковского кредитования и иностранных инвестиций. Но в реальности у организаций серьезные проблемы с собственными источниками. По итогам 9 месяцев 2020 года чистая прибыль крупных и средних организаций составила всего 3 млрд рублей. А в реальности, кроме признанных, имеются еще скрытые убытки в виде курсовых разниц, которые числятся в составе расходов будущих периодов. При этом 27,1% организаций на 1 июля 2020 года не имели собственных оборотных средств. Несмотря на попытки финансового оздоровления госсектора, его платежеспособность и кредитоспособность мало улучшаются. Часть из них останутся фактическими банкротами. Предложат ли власти им еще что-то, кроме административно-командных мер?

Фото: depositphotos.com