Приорбанк — не первый
Принято считать, что Приорбанк является «первым независимым» банком в начавшейся формироваться в конце 80-х годов двухуровневой банковской системе нашей страны. Это не совсем так.
Первым банком новой системы, которая должна была составить конкуренцию старым советским финансовым монополистам, на территории БССР стал Кооперативный банк «Двина» в Витебске. В октябре 1988 года он получил лицензию Госбанка СССР за № 15. Минский инновационный банк, как тогда назывался будущий Приорбанк, был осчастливлен соответствующим удостоверением регулятора в январе 1989 года, и номер его лицензии только 50.
Приорбанк, действительно, — первое в истории страны финансовое учреждение в формате коммерческого банка. Дело в том, что кооперативные и коммерческие банки некоторое время являлись двумя составляющими новой системы. Госбанк СССР их не делил и ввел единый реестр независимых банков.
Костюченко — не единственный
Фамилия Костюченко настолько тесно переплелась с историей бренда «Приорбанк», что мало кто помнит: у банкира был предшественник, и он — не первый и не единственный до этого года председатель правления банка.
Минский инновационный банк в 1988-м в этой должности возглавил Владимир Николаевский. При нем первоначально банк пытался соответствовать заявленной цели, названию и прямым интересам ряда своих учредителей (Академии наук, нескольких вузов) — инвестировать в инновации. Одним из проектов, прокредитованных в то время Николаевским, стала произведшая фурор в мире «Изобретающая машина» Валерия Цурикова и его команды.
В 1990-м Николаевский отправился на два года учиться в школу бизнеса в США. На его место учредители банка пригласили только что вернувшегося из Германии, где он проходил годичную стажировку по программе Горбачева — Коля, бывшего сотрудника Минского обкома партии и Минского радиотехнического института Сергея Костюченко.
Именно при нем банк стал настоящим универсальным банковским учреждением, вышедшим на лидирующие позиции на рынке страны. Учредители это оценили. И когда Владимир Николаевский вернулся из-за океана, ему уже не нашлось места в кресле руководителя нового Приорбанка. Бывший предправления был вынужден искать место в системе Белбизнесбанка.
Корпоративный банк
Костюченко на протяжении всех этих лет оставался благодарен решению учредителей Приорбанка пригласить его в банк. Еще при жизни в центральном офисе появился портрет одного из главных инициаторов создания банка, многолетнего председателя его совета и потом наблюдательного совета, бывшего гендиректора холдинга «БЕЛАВТОМАЗ» Михаила Лавриновича.
Несмотря на наличие академических акционеров и нескольких министерств, Приорбанк изначально был корпоративной структурой — представлял интересы крупных промышленных предприятий Минска и страны. Кроме МАЗа, среди крупнейших его учредителей числились МТЗ, «Горизонт», «Белоруснефть», «Атлант», «Интеграл», птицеводческое объединение, «Гомсельмаш», Завод автоматических линий и др. По итогам собрания акционеров, состоявшегося весной 1991 года, председателем совета банка, например, был избран глава МАЗа Михаил Лавринович, а его заместителями — руководители «Горизонта» Александр Санчуковский и Минской птицефабрики им. Н.К.Крупской Константин Дубовский. Люди, известные во всем СССР и даже за его пределами.
Доля «корпораций» начала размываться после акционирования банка в 1991 году. Считается, что в результате этой и последующих эмиссий Костюченко и «собрал» свой пакет акций, который позднее успешно продал Raiffeisen.
Среди первых учредителей Приорбанка фигурировал и Белпромстройбанк, предоставивший ему даже офис в своем здании на сегодняшнем бульваре Мулявина. Но бывшая советская структура очень быстро вышла из «Приора» и выселила его из здания, когда поняла, в создании какого «монстра» поучаствовала.
Конкурентов среди бывших советских банков у Приорбанка в начале 90-х не было. И среди остальных, по сути, был только один — совминовский КБ «Беларусь», возглавляемый Тамарой Винниковой. Но «Приор» вскоре обошел и его, когда правительство вышло из капитала КБ «Беларусь» и перевело свои ресурсы на счета так называемых структурообразующих банков.
Первый кризис
История Приорбанка могла закончиться еще до того, как он получил это название.
В 1990 году тогда еще Белорусский промышленно-инновационный банк (промежуточный вариант между Минским инновационным и Приорбанком) выделил кредит на сумму 30 млн рублей московскому Научно-производственному объединению «Центр». Деньги последнему были нужны якобы на покупку кирпичного завода, но в итоге перекачались в аффилированные кооперативы.
Сумма была серьезная, история стала достоянием не только республиканской, но и центральной прессы — о ней написал, в частности, «Труд», прогнозируя проблемы для банка.
Но правоохранителям удалось не допустить краха банка — они оперативно вернули сумму и даже проценты по ней.
Еще один любопытный факт — среди первых учредителей Приорбанка находилось и Управление вневедомственной охраны при МВД страны. В 1991 году при его центральном офисе банк открыл один из двух своих первых пунктов обмена валют. Второй заработал в отеле-кемпинге «Минский».
Голландский эмиссар
В 1992 году у Приорбанка чуть не появился западный инвестор — первый в новейшей истории банковской системы страны.
Летом этого года в Минске прошли переговоры с эмиссарами голландского Bank Mees & Hope — одного из старейших европейских банковских учреждений, входивших на тот момент в ABN Amro Bank. Bank Mees & Hope известен тем, что кредитовал еще царский дом России. Обсуждалась возможность создания совместного банка.
С голландцами у Костюченко и ко не вышло, но Приорбанк все равно привлек западные инвестиции — сначала в 1997 году Европейского банка реконструкции и развития, а затем в 2003-м деньги нынешнего ключевого акционера Raiffeisen Bank International.
