Россия отвернулась от Запада — и это надолго. Колонка по итогам ПМЭФ
Из белорусских бизнесменов в ПМЭФ-2022 участвовали руководитель «Амкодора» Александр Шакутин и бывший директор МТЗ Федор Доматенко. Амкодоровцы приехали на экономический форум подписывать соглашение с Башкортостаном об инвестиционных намерениях по производству там сельхозтехники и организации сервиса машин белорусского производства. Правительственная делегация Беларуси была довольно представительной, а заседание с ее участниками стало весьма познавательным.
Программа юбилейного ПМЭФ заняла 79 страниц, побывать на всех мероприятиях форума было просто нереально, каждый выбирал для себя по интересам. Нас интересовала «пленарка» с участием официальной белорусской делегации. Заявленная тема изначально казалась немного скучноватой и заезженной: о Союзном государстве в новых реалиях. Но разговор получился довольно любопытным даже с той точки зрения, что после выступлений и дискуссии стало понятно, где мы — русские и белорусы — сейчас находимся в плане строительства того самого Союзного государства.
Ускорение строительства Союзного государства: кто будет платить?
Краткая история. Строительство началось еще в 1999 году и велось неспешно. На каком-то этапе «строители» передали наработки другому «генподрядчику» в лице Евразийского экономического союза, «стройка» стала масштабнее за счет присоединения к ней еще нескольких стран. Белорусско-российский условный «корпус» до 2019–2020 годов был поставлен на консервацию — если не официально, то фактически. Новые успехи на этом направлении были довольно скромными и давались невероятными усилиями. В итоге результаты интеграции сводились к облегчению взаимных поездок граждан, признанию белорусских сертификатов централизованного тестирования, отмене платы за роуминг по входящим звонкам на мобильные телефоны, созданию прообраза общего рынка труда. Словом, негусто…
Определенная расконсервация отношений произошла в 2021 году. Межправительственная комиссия провела большой аудит, результатом которого стало создание 28 дорожных карт (или союзных программ) по основным направлениям интеграции. В ноябре «карты» стали официальными документами, обязательными к исполнению. Причем это уже не «бла-бла-бла», а абсолютная конкретика в форме 983 (!) мероприятий по шлифовке и стыковке законодательств двух стран, поставленная по исполнению на автоматизированный учет (да здравствуют CRM!). Вроде бы паровоз сдвинулся — и вдруг новые реалии, возникшие после 24 февраля.
Панельную дискуссию открыл первый вице-премьер белорусского правительства г-н Снопков. В принципе после выступления Николая Геннадьевича дальше можно было уже не слушать (что, кстати, и сделал белорусский посол Владимир Семашко). Потому что Снопков четко и недвусмысленно озвучил ситуацию, в которой оказалась Беларусь как в плане строительства Союзного государства с Россией, так и в плане поддержки РФ в ее «цивилизационном» выборе после начала спецоперации.
Краткое содержание. Беларусь построила свою государственность с использованием русского языка и продолжает это строительство, расширяя число школ с преподаванием на русском (их уже более 90% от общего числа). Этим даже и близко не могут похвастать другие члены ЕАЭС. Фактически в мире осталось два русскоговорящих государства, и Беларусь одна из них. (Здесь в скобках можно поспорить с г-ном Снопковым с учетом того, что Россия признала Луганскую и Донецкую республики, то есть
И теперь пора бы уже продолжить строительство остальных этажей — прежде всего экономических. И здесь, как выразился чуть позже один из участников дискуссии, «было сделано несколько подходов к снаряду, но вес взят не был». Вопросов много: изъятия из правил торговли ключевыми товарами, ограничения по доступу белорусских товаров к госзакупкам в РФ и другие вещи, свидетельствующие о том, что союзники не смогли построить общую экономику даже в «черне», каждая из стран сохраняет исключительный экономический суверенитет.
И можно было бы так неспешно и продолжать, если бы не 24 февраля 2022-го. Причем положение Беларуси кардинально отличается от положения России. Беларусь — открытая экономика, в которой две трети национального дохода формируется за счет экспорта.
А в России, кстати, зеркально другая ситуация: «отключение» от внешней торговли не оказывает существенного влияния на большую российскую экономику, поскольку она на две трети формируется за счет внутреннего спроса. Ну да, санкционный удар нанесен — но, как много говорилось на ПМЭФ, это в худшем случае нокдаун, но никак не нокаут.
Снопков также коснулся этой темы, упомянув об одной из сквозных тем «санкционной» повестки: отключение России и Беларуси от западных технологий.
У нас в последнее время основные стенания были посвящены банковской тематике, «свифтам» и платежным карточкам. Но это проблемы, которые хоть и не решаются в моменте, но к ним наши страны по крайней мере вполне могут приспособиться, потому что пришли в эту точку со своими суверенными системами обеспечения платежей. А вот запрет на поставки в Беларусь и Россию номенклатур ВЭД по 84-й и 85-й позициям (машины, станки, оборудование, комплектующие и т. п.) — это действительно больно, и надо как можно скорее думать, что и как можно заместить своими силами.
Снопков предложил сформулировать союзнический инвестиционный контракт на цели импортозамещения. Понятно, кто подразумевается на роль основного инвестора, но это вполне логично исходя из того, кто начал обострять ситуацию… в союзном строительстве, когда время требует принятия быстрых адекватных решений. И с этим, конечно, нельзя не согласиться. Хотя выступавшие после г-на Снопкова российские коллеги, как мне показалось, делали акцент не на том, что надо сделать в будущем, а как замечательно мы поработали в прошлом. И рефлексий по поводу реальной повестки Союзного государства и его будущего в их речах, увы, не прослеживалось. (Хотя как знать, что было в кулуарах — потому что именно там на подобных мероприятиях как раз и обсуждаются реальные проблемы и варианты их решений).
Главный посыл Путина на ПМЭФ-2022
Конечно, в моей обязательной программе было послушать выступление Владимира Путина, давнего патрона ПМЭФ. В этом году речь российского президента должна была быть особенной.
Как мне показалось, главный тезис был таков: начавшаяся 24 февраля военная спецоперация России в Украине не имеет отношения к глобальным экономическим проблемам, предпосылки для которых были заложены безответственной финансовой политикой западных стран. Путин считает, что американцы и европейцы напечатали слишком много лишних долларов и евро — 38 и 20% эмиссии этих валют были сделаны за последние четыре года. Раньше это происходило в течение десятилетий.
Безудержная эмиссия привела к двум принципиальным последствиям: к глобальному росту цен на основные виды сырья, энергии, продукты и изменению товарных потоков. В качестве аргумента российский президент привел обстоятельство, что США из крупнейшего экспортера продовольствия превратились в его импортера. Такое положение вещей Путин назвал «высасыванием» ресурсов и продолжением «колониальной политики» Запада, только уже на основе других инструментов.
Российский президент посмеялся над тем, каким всемогущим его представляют западные политики, которые ввели новый экономический термин «путинская инфляция». И это, пожалуй, была самая эмоциональная и живая часть выступления. Дальше речь шла уже о решении внутрироссийских проблем, возникших на фоне введения в отношении РФ западных санкций. На кадрах видеотрансляции гости из африканских и арабских стран уже начинали мирно посапывать с закрытыми глазами, периодически взбодряясь от аплодисментов, которыми российский истеблишмент встречал новые путинские инициативы.
***
Главные выводы от посещения ПМЭФ: Россия решила демонстративно отвернуться от Запада; она не собирается «прогибаться»; и это надолго. Можно ли было сделать эти выводы, не покидая Минска? Возможно. Но в таком случае у меня не сложилось бы такой сильной уверенности в этих тезисах.
