Весной 2020 года на фоне пандемии COVID-19 начала рушиться мировая экономика, а национальные правительства стали пытаться залить деньгами неожиданный экономический кризис. Больше всего тут старались Соединенные Штаты — достаточно вспомнить череду выплат всем американцам, щедрые пособия семьям с детьми и колоссальные вливания в промышленность, поднявшие индекс S&P 500 до невиданных высот. А потом пришел Джо Байден — и вообще начал накачивать американскую экономику триллионами долларов субсидий и государственных инвестиций.
С тех самых пор дня не проходит (в прямом смысле), чтобы не довелось прочесть или услышать очередное «экспертное мнение» о том, что все происходящее — прямой путь к краху доллара, что печатный станок погубит нынешнюю американскую финансовую систему, а спасение от коллапса — золото и криптовалюты. И, главное, все это подается как непреложная истина.
Но это иллюзия, причем очень вредная. Она создает впечатление, что массовое принятие криптовалют произойдет само собой, что смерть фиатных денег уже не за горами. Давайте разберемся.
На первый взгляд новости подтверждают: да, инфляция; да, денежные вливания. В конце июня ФРС США признала, что инфляция в стране в этом году, скорее всего, достигнет 7%, хотя по плану должна была составить 2%. А сразу после этого Джо Байден объявил, что достиг соглашения с сенаторами о новых инвестициях в инфраструктуру — на $1,2 трлн. Теперь же сумма выросла еще больше — до $3,5 трлн.
Но в реальности эти события не приведут к краху доллара и триумфу, скажем, золота. Почему финансовая система США пока непотопляема даже в ситуации самой масштабной в истории эмиссии доллара, хорошо объяснила значимый представитель французской экономической школы, профессор экономики в Лондонской школе бизнеса Элен Рей. Она исследует валютные системы разных стран, и одна из ее работ посвящена американским деньгам и монетарной политике США. В своей статье в журнале МВФ «Финансы и развитие» Элен Рей подробно рассказала, почему финансовая система этой страны, несмотря на многочисленные пророчества о скором крахе доллара или крахе самой Америки из-за большого дефицита, на самом деле обладает колоссальной устойчивостью.
Хотя США традиционно имеют большой дефицит внешней торговли, экономисты зачастую не учитывают большие доходы страны в финансовой сфере от прироста стоимости капитала и изменения стоимости доллара. Например, почти все иностранные обязательства США выражены в долларах, а 70% иностранных активов — в других валютах. Это означает, что снижение курса доллара на 10% повышает стоимость иностранных активов и представляет собой трансфер в 5,9% ВВП страны. Этот трансфер США получают от остального мира. Так что прирост стоимости капитала может быть очень большим.
Как объясняет Элен Рей, американские финансовые власти совершенно спокойно наращивают денежную массу еще и по той причине, что плавное снижение курса доллара имеет два позитивных последствия для внешней экономики страны. Оно способствует наращиванию чистого экспорта и повышает долларовую стоимость активов США. Центральное положение Соединенных Штатов в мировой финансовой системе обеспечивает стране «непомерную привилегию». Кстати, это выражение придумал еще в 1960-х Валери Жискар-Д’Эстен, в то время — министр финансов Франции. Так он описывал преимущества, которое дает США использование доллара в качестве мировой резервной валюты. Эта «непомерная привилегия» возникает из-за того, что Штаты могут заимствовать средства с дисконтом на мировых финансовых рынках и получать большие уровни дохода по своим внешним активам.
Идем дальше. Ключевая роль США в мире приводит к тому, что ее финансовая система играет роль своего рода страховщика для остального мира. После Второй мировой войны США сменили Великобританию в роли мирового банкира, эмитента главной мировой валюты и поставщика международной ликвидности. Это означало, в частности, возможность привлекать краткосрочные займы (иностранцы были готовы покупать ликвидные долларовые активы) и выдавать долгосрочные кредиты (США предоставляют долгосрочные кредитные и инвестиционные средства иностранным предприятиям). По факту Америка выступает в роли банка, извлекая посредническую маржу из разницы между более высокой прибылью, которую она получала по своим внешним активам, и стоимостью их обязательств.
Ну а начиная с 1990-х годов США также взяли на себя роль венчурного капиталиста мирового масштаба. Проще говоря, американские активы все динамичнее перетекают из долгосрочных банковских кредитов в прямые иностранные инвестиции (ПИИ) и акции компаний других стран. При этом в их обязательствах по-прежнему преобладают банковские кредиты, торговые кредиты и долг, то есть низкодоходные безопасные активы.
Резюмируем: США выступают в качестве своего рода глобального страхователя для мировой экономики и остального мира, получая подобие страховой премии в хорошие времена и выплачивая возмещение — в плохие. А значит, мир по-прежнему заинтересован в таком «резервуаре» финансовой стабильности, каким за послевоенные годы смогли стать Соединенные Штаты.
Вторая причина устойчивости доллара даже в ситуации гиперэмиссии — то, что США успешно экспортируют... свою инфляцию в другие страны. Как это происходит? За счет того, что они покупают сырье у других государств, а доллар — общепризнанное средство накопления. Развитые страны печатают деньги, а другие — либо накапливают эту наличность, либо формируют предложение сырьевых товаров и полуфабрикатов на мировых рынках. В таком случае чем больше такие страны, как США и государства ЕС, выпускают долларов и евро, тем значительнее будет инфляция в таких регионах, как Африка, Латинская Америка или Азия.
Все сказанное — вовсе не попытка указать на тщетность стараний создать некую альтернативу американским деньгам. Это лишь приглашение избавиться от иллюзий относительно того, что денежная система США скоро похоронит себя. Увы, нет.
