«Как раньше уже не будет». Топ-5 социально-экономических трендов, ускоренных коронавирусом
Один из секретов резко ускорившихся из-за COVID-19 социально-экономических трансформаций — в том, что, даже если спешно производимые сейчас в разных странах вакцины окажутся эффективными и после вакцинации все начнет возвращаться к некоторому подобию нормальной жизни, полный откат назад невозможен. Время, прожитое в новой реальности, будет иметь долгосрочные последствия для общества и экономики.
1. Экранная жизнь захватывает власть
Смартфоны кардинально изменили многие стороны нашей жизни, в том числе времяпрепровождение. За десятилетие с 2008 по 2018 год экранное время (время, проведенное перед экраном мобильного устройства) увеличилось в 12 раз. На фоне пандемии оно продолжает расти по всем направлениям: 44% людей в возрасте до 18 лет теперь сообщают о четырех и более часах экранного времени в день — по сравнению с 21% до пандемии.
Игровая индустрия — еще один (помимо производителей мобильных устройств) сегмент экономики, выигравший от пандемии. Выручка от видеоигр резко возросла весной, продажи остались устойчивыми в течение всего 2020 года. Случайные геймеры, познавшие радость первых игровых побед на самоизоляции, продолжат играть и по окончании пандемии. До COVID-19 международная пропускная способность и интернет-трафик неуклонно увеличивались, однако коронакризис если не обнулил, то поставил под вопрос эти достижения. Даже если значительное количество предприятий и учреждений возобновят нормальную работу, сомнительно, что экранное время вернется к доковидным показателям.
2. Большая встряска потребителя
Потребительская экономика до пандемии развивалась по двум направлениям: офлайновые покупки принимали все более безбарьерный характер, электронная торговля становилась все более гибкой. Пандемия COVID-19 окончательно сломала старые привычки и ускорила эту эволюцию. Три еще доковидные тенденции, заслуживающие внимания. Во-первых, более половины потребителей готовы тратить больше, если это избавит от разговоров с продавцом. Во-вторых, цифровые кошельки, судя по всему, открывают потребителям путь к бескассовому обслуживанию. В-третьих, 78% потребителей, совершивших последние покупки с помощью цифровых кошельков, заинтересованы в покупках через полностью автоматизированные каналы продаж.
Инновации в офлайновых покупках, похоже, движутся в направлении безналичных чеков. Однако для того, чтобы эта модель работала, людям сначала нужно освоить бесконтактные способы оплаты. До сих пор пандемия была катализатором отказа потребителей от наличных и классических кредитных карт. Едва лишь люди привыкнут к удобству бесконтактных платежей, они продолжат использовать эти методы.
Ни один разговор об электронной коммерции не обходится без упоминания Amazon. В последние годы компания наблюдает последовательный рост доходов от сервисов, связанных с подпиской и абонементами, и ее шаги в этой области оказывают хорошо заметное влияние на всю отрасль.
Лидеры электронной коммерции вроде Amazon надеются, что люди, которые прибегали к онлайн-заказам в течение нескольких месяцев самоизоляции, со временем станут их пожизненными лояльными клиентами. А 2020 год может стать переломным: электронная коммерция получит гораздо больший кусок общего розничного пирога.
3. Пик глобализации пройден
Глобализация нарастала с середины 1980-х гг., пока не вышла на плато во время финансового кризиса. С этого момента мировая торговля в процентах от ВВП выровнялась перед лицом торговых войн и коронакризиса.
Очевидно, что пандемия повлияла на торговлю, но пока рано говорить о долгосрочных последствиях этого влияния. Ясно, что информационная составляющая глобализации становится все более важной частью мировой экономической головоломки.
Еще до начала пандемии глобальная торговля услугами росла на 60% быстрее, чем торговля товарами, и оценивалась в 2019 году примерно в $13,4 трлн. Падение в торговле товарами во время коронакризиса пугающе напоминает такой же процесс, наблюдавшийся в 2008 году, во время мирового финансового кризиса.
4. Пропасть между богатством и бедностью
Неравенство в экономике за последние несколько десятилетий только возросло. Люди, статистически принадлежащие верхним 50%, все это время наблюдали рост доходов, в то время как нижние 50% переживали падение доходов и стагнацию.
Этот разрыв будет лишь усугубляться экономическими потрясениями, вызванными COVID-19. Молодежь ощутит проблемы двоякого рода: с одной стороны, она с наибольшей вероятностью пострадает от коронакризиса, с другой — вероятность того, что она накопит сбережения для покрытия перебоев в доходах, минимальна. В США почти половина людей в возрасте 18–24 лет вообще не имеют никаких сбережений.
Чем дольше на экономику влияют ограничительные меры пандемии, тем шире пропасть между людьми, продолжающими работать, и теми, кто занят в наиболее пострадавших от коронавируса отраслях (туризм, общепит и т. п.).
5. Гибкое рабочее место
В 2019 году более половины компаний, не практикующих гибкую, дистанционную и т. п. модель организации труда, ссылались в качестве причины на корпоративные традиции: «так было всегда». Пандемия вынудила бизнес пересмотреть эти традиции.
Грандиозный эксперимент по удаленной работе и распределенным командам окажет влияние на жизнь офиса в том виде, в каком мы ее знаем, потенциально изменит всю «экономику офиса». Этот эффект уже заметен: мировой объем инвестиций в коммерческую недвижимость в III квартале 2020 года снизился на 48%.
Для иллюстрации: 98% сотрудников хотели бы работать удаленно, по крайней мере некоторое время до конца своей карьеры. При этом 82% руководителей компаний и после завершения самоизоляции намерены разрешить удаленную работу в некоторых случаях.
Еще один сигнал триумфа «удаленки»: тысячи людей по всему миру покидают дорогие городские районы — вероятно, потому, что могут работать удаленно оттуда, где жизнь значительно дешевле.
