Что хотят менять в Налоговом кодексе и почему это не станет полноценной реформой

Впрочем, во время встречи президента Александра Лукашенко с первым заместителем премьер-министра Николаем Снопковым, главами МНС и Минфина Сергеем Наливайко и Юрием Селиверстовым заданы довольно узкие рамки предстоящих поправок. Так что вряд ли стоит надеяться на полноценную налоговую реформу и тем более изменение фискальной политики государства.

Как бы заманчиво ни звучал лозунг сделать налоговую систему «простой и понятной для всех граждан», она такой никогда не станет. Во-первых, не бывает простого налогообложения в достаточно сложной многоотраслевой экономике. Следовательно, во-вторых, значительная часть налогового законодательства понятна только бухгалтерам и юристам, обладающим соответствующими знаниями. Гораздо важнее, чтобы налоговая система строилась на принципах, которые хотя и декларируются в нынешнем кодексе, но соблюдаются зачастую не лучшим образом, а порой вообще игнорируются.

Улучшить налоговую систему могло бы совершенствование механизмов стимулирования инвестиций и инноваций, появление норм, способствующих повышению деловой активности и социальной справедливости, снижению неравенства и коррупции. Если, конечно, у властей действительно есть желание «постоянно двигаться к совершенству».

Намек на грядущее перераспределение полномочий звучит уже не в первый раз. Уж не знаю, кто об этом «в последнее время много говорит» и кому явно или тайно этого не хватает. 

Давно известно, что одна из серьезных проблем отечественной налоговой системы — это множество отсылочных норм, передающих регулирование ряда вопросов на уровень президента. Если кто-то доложил, что имеется всего 71 такой случай, то он сильно обсчитался. На самом деле только в особенной части НК есть 119 отсылок об определении или возможности установления президентом условий предоставления льгот, состава доходов и расходов, иных элементов и способов налогообложения.

И это не считая множества указов и декретов по отдельным налоговым вопросам, в том числе о введении особых налоговых режимов и индивидуальных преференций в обход НК. В придачу сам кодекс уже 2 года «освежается» не законами, а указами, которыми индексируются ставки и вычеты, а также наскоро корректируются отдельные нормы.

Все это само по себе существенно усложняет налоговое законодательство. А поскольку многие указы и декреты принимаются с большим опозданием и нередко вводятся задним числом, то сложность порой превращается в натуральный хаос. Изменить ситуацию способно не какое-то перераспределение полномочий между ветками вертикали, и даже не ликвидация системы отсылок, а верховенство права в целом. Но такой вариант нам пока явно не светит — по крайней мере до отдельного разговора.

Хотя Беларусь существенно отстает от России в рейтинге Doing Business по качеству налогообложения (99 место против 58), наша налоговая система сегодня вполне может потягаться с российской по применению таких инструментов, как электронное декларирование и счета-фактуры, кассовый контроль, автоматизированные информационные системы и личные кабинеты налогоплательщика. А с остальным электронным документооборотом в обеих странах еще придется поработать. 

В чем россияне нас превзошли — так это в шуме по поводу своих достижений в сфере цифровизации.

В придачу с прошлого года Москва активно пытается навязать перевод белорусских информационных систем фискального контроля на российские цифровые платформы контроля кассового оборудования, маркировки и прослеживаемости товаров, обращения электронных счетов-фактур и накладных, товаров. Еще в конце июля МНС довольно резко возражало против таких намерений, справедливо усматривая в них покушение на экономический суверенитет страны. Однако в нынешней ситуации российские предложения могут быть такими, что отказаться от них невозможно. Разве что удастся сохранить лицо.

Забавно, что в самой России как раз сейчас собираются активно заняться цифровизацией госуправления, в том числе в направлении усиления контроля за денежными потоками граждан. Возможно, это позволит повысить собираемость налогов. Подобные системы существуют в ряде стран, но там имеются и специальные институты, призванные не допустить использовать полученные данные в ущерб гражданам. На этот аспект обращал внимание глава Счетной палаты РФ Алексей Кудрин в интервью ТАСС. Но с его мнением не очень считаются сами российские власти, а белорусские и подавно. Их цель — любой ценой выявить «левые» доходы населения, которые, по разным оценкам, составляют от 15 до 25% ВВП.

С принятием новой версии кодекса обещается сделать налоговое законодательство не только проще, а даже справедливее. Но решить эти задачи власти почему-то намерены через повышение цифровизации и электронного взаимодействия налоговой службы с плательщиками. Это может улучшить контроль и собираемость налогов. 

Если никому не удастся улизнуть из-под налогового пресса, это тоже своего рода справедливость. Но как быть с остальными проблемами? Вместо конкретного снижения налоговой нагрузки речь пока идет лишь о возможности объединения или устранения каких-то платежей.

Зато обещается «использовать любой эффективный, современный опыт». Но эффективность здесь можно оценивать по-разному — в зависимости от поставленных целей. Скажем, не видно, чтобы наши чиновники заинтересовались опытом налоговых систем Эстонии или Чехии, но им кажутся интересными какие-то «вещи» в Китае (который, кстати, в рейтинге Doing Business занимает 105 место в номинации «налогообложение»).

Вероятно, белорусским властям кажется интересным китайский опыт «социального кредита», который злые языки окрестили «цифровым концлагерем». Впрочем, попытка тотального управления поведением населения на основе высоких технологий — включая контроль перемещения, доходов и расходов, работы и личной жизни, поощрения и наказания, — пока и в Китае не столь всеобъемлющая и успешная, как ее иногда представляют. К тому же системы видеонаблюдения и распознавания лиц, общие базы всех госорганов на основе ИИ и Big data — очень дорогое удовольствие. Оно вряд ли окупится, даже если когда-нибудь заработает в полной мере. Остается любоваться этими попытками и мечтать завести нечто подобное. А если не выйдет — обходиться старыми проверенными инструментами.

К сожалению, «после последних событий», упомянутых на совещании, у плательщиков серьезно снизились как возможности, так и желание платить налоги. Никакие налоговые новации не будут работать в отрыве от остальных аспектов. Экономическая и политическая ситуация, разрушение доверия общества к основным институтам государства оставляют мало шансов на успех преобразований в налоговой сфере. Если не решить эти проблемы, то основной целью нормотворчества останется максимальная «извлекаемость» денег из карманов плательщиков…

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.