Манипуляции с курсовыми разницами: волшебный рывок прибыли и исчезновение убытков
Итак, указом
Таким образом, нормы указов
Казалось бы, чего проще. В бухучете валютные активы и обязательства всегда пересчитываются в рубли по официальному курсу. Если курс растет — их рублевая оценка увеличивается, падает — уменьшается. Суммы увеличения или уменьшения становятся прибылью или убытком — кому как повезет. Но у нас отношения с курсовыми разницами всегда были сложными.
В 2000-2009 годах «размазывание» убытков от девальвации рубля на светлое будущее постоянно предписывалось. Затем было решено списывать на финансовые результаты курсовые разницы по мере их возникновения, как это делается во всем мире в соответствии с МСФО. Но это нам быстро надоело: в 2011-м грянул финансовый кризис, и правительство разрешило вернуться к прежним правилам на 3,5 года. Таким образом, истинный масштаб реальных убытков от трехкратной девальвации отчасти удалось скрыть от общественности.
В 2014-2016 годах к «кризисным» правилам учета курсовых разниц возвращались неоднократно — под каждую девальвацию отдельно. Суть была одна: позволить субъектам хозяйствования отложить на несколько лет признание убытков от отрицательных курсовых разниц. Если отпущенного времени и прибыли не хватало, чтобы покрыть такие убытки, срок приходилось неоднократно продлевать или корректировать.
На нормы закона «О бухгалтерском учете и отчетности», требующие относить курсовые разницы «на увеличение или уменьшение активов, обязательств, собственного капитала, доходов, расходов в порядке, установленном законодательством, никто внимания не обращал.
Иной раз особый порядок списания курсовых разниц дается даже в индивидуальном порядке — как ОАО «Камволь» указом
Почему Беларусь манипулирует?
Сеансы манипулирования курсовыми разницами как бы заменяют у нас программы «количественного смягчения», проводившиеся в США и ЕС во время последних кризисов. Мы-то доллары-евро печатать не умеем, так что остается заменять смягчение денежно-кредитной политики более дешевыми мероприятиями. Но совершенно случайно по завершении очередного цикла списания курсовых разниц обязательно случается какая-то пакость с валютным курсом.
В развитых странах вместо бухгалтерских манипуляций (которые там считаются особо тяжким преступлением) для укрепления стабильности предлагаются различные способы хеджирования валютных рисков вроде валютных свопов, депозитов, фьючерсов и форвардов. Теоретически это возможно и у нас. Но стимулировать широкое применение таких инструментов — занятие хлопотное.
Куда проще создавать иллюзию прибыльности. В прошлые годы у некоторых предприятий суммы «расходов будущих периодов» в балансе в разы превышали годовую чистую прибыль и собственный капитал. Это позволяло завышать значения коэффициентов текущей ликвидности и обеспеченности собственными оборотными средствами, скрывая угрозу банкротства. Денег от этого не прибавится, чистые активы все равно тают, иностранные инвесторы сочтут нас обманщиками, не признающими общепринятой методологии бухучета.
Но руководители многих предприятий весьма заинтересованы показывать на бумаге прибыль, чтобы сохранить премии, рапортовать о выполнении условий господдержки, окупаемости инвестпроектов и избежать нагоняя свыше.
В свою очередь, чиновники могут отрапортовать, что во вверенных им ведомствах все хорошо. С высокой трибуны нам расскажут, что экономика остается управляемой, а с высочайшей — что она стабильна и процветает. Между тем управленческие решения и госпрограммы будут формироваться на основании ложных данных и несуществующих источников финансирования. Тем самым закладываются предпосылки следующих кризисов.
Какова цена вопроса?
За первый квартал 2020 года сальдированный чистый убыток белорусских предприятий превысил 5,8 млрд рублей (не считая малого бизнеса). То есть из-за девальвации прибыли в республике вообще не осталось. Теперь многие предприятия, воспользовавшись нормами указа № 159, быстренько «поправят» свое финансовое положение задним числом. По итогам апреля-мая мы увидим волшебный рывок прибыли и исчезновение части убытков. Нечто подобное всегда бывало после прошлых девальваций. Например, в 2015-2016 годах на расходах будущих периодов зависли курсовые разницы примерно на 5 млрд рублей. Они, по замыслу чиновников, должны были «рассосаться» за 2 года. Но заработанной за это время прибыли не хватило, и пришлось срок продлевать. Когда предприятия в конце 2018 года списали остатки курсовых разниц, чистая прибыль в рублях на глазах у изумленной экспертной публики оказалась на треть меньше, чем в 2017-м, зато в 2019 году — в 1,8 раза больше, чем в 2018-м. При этом выручка и прибыль от реализации в сопоставимых ценах почти не менялись.
Сейчас история повторяется
При этом власти упорно не желают понимать, что достоверные финансовые результаты — обязательный элемент не только корпоративного управления предприятий, но и руководства всей экономикой страны. Чиновникам кажется, что можно безнаказанно прятать куда-то убытки и делать вид, что все хорошо. А когда жахнет очередной кризис, повторить все сначала.
Но кто станет доверять стране, в которой законодательство прямо советует корежить финансовые показатели ради сиюминутной выгоды? Какой инвестор рискнет с нами связываться? Если, конечно, ему не дадут особых привилегий, покрывающих любые риски.
Возможно, в этом году и впрямь «со стороны обменного курса не ожидается проинфляционного влияния», как говорится в пресс-релизе Нацбанка. Но тогда к чему бы понадобился указ № 159? Он же прямо намекает, что в ближайшие два года с курсом может случиться что угодно. А вот от манипуляций с курсовыми разницами «обеспечения стабильной работы» предприятий точно ожидать не приходится…
