Цена кризиса и антикризисных мер. Посчитаем за правительство, во сколько обходится кризис бизнесу
Проблемы бизнеса очевидны. Если выручка и деловая активность падают, то надо что-то делать с налогами, кредитами, арендой, зарплатой, занятостью.
Судя по всему, никакого снижения налогов не будет. Возможна только отсрочка имущественных налогов и арендной платы на второй-третий квартал, перерасчет единого налога ипэшникам и самозанятым на время простоя. Обещается зафиксировать задолженность за энергоресурсы за 2016-2019 годы по курсу на конец прошлого года. Впрочем, этот «бонус» интересен в основном госпредприятиям.
Обещается минимизировать выборочные проверки (а как насчет внеплановых?), признавать в качестве первичных учетных документов факсимильные и иные электронные копии (интересно, сколько потом будет из-за этого конфликтов?), как-то изменить определение арендной платы в частном секторе (арендодателям наверняка понравится).
На встрече «без галстуков» в Минэкономики обнаружилось, что у чиновников по-прежнему нет ясности с решениями «по точечным направлениям, отдельным отраслям, где наблюдаются наибольшие проблемы». Пока речь идет о туризме, общественном питании и транспорте. Оказывается, для принятия мер поддержки, к примеру по туризму, надо сперва оценить состояние отрасли до и после пандемии; просчитать масштаб последствий с точки зрения занятости, финансового состояния компаний; определить зоны риска и сферы приложения возможной помощи. С проблемами иных отраслей, по-видимому, будут аналогичные требования.
Предложение бизнесу сначала оценить масштаб последствий кризиса, а потом придумать, чем ему помочь (бизнесу, а не кризису) — по-макиавелливски изысканно. Но и от такого предложения нельзя отказаться.
Давайте считать
По данным исследования, проведенного Бизнес союзом предпринимателей и нанимателей имени профессора М. С. Кунявского, пассажирские перевозчики и турфирмы из-за закрытия границ и ограничений в перемещении в марте текущего года потеряли 50-90% выручки по сравнению с аналогичным периодом 2019 года, а смежные обслуживающие сектора — до 40-50%. В секторах услуг, ориентированных на внутренних потребителей (парикмахерские, общепит и т. п.) выручка уменьшилась на 10-25%. Продажи рекламных услуг упали более чем на 20%, а по прогнозам на первое полугодие, снизятся почти на 40%. Из-за сбоев в поставках сырья и материалов, сжатия товарооборота и девальвации на промышленных предприятиях спад производства по итогам первого полугодия 2020-го может достичь 20%.
Из-за сокращения доходов многие арендаторы вынуждены отказываться от аренды либо требовать снижения арендной платы. В свою очередь, падают доходы арендодателей.
Теперь экстраполируем эти наблюдения от частного к общему.
Годовой ВВП Беларуси за прошлый год составил около 132 млрд рублей. По прогнозу Всемирного банка, в текущем году у нас ожидается общий спад экономики на 4%, в ом числе частного потребления — на 5% и инвестиций в основной капитал — на 5,5%, промышленности — на 6%, сферы услуг — на 3,4%. При этом инфляция вырастет до 11,3%.
Согласно апрельскому прогнозу МВФ World Economic Outlook, нас ждут спад ВВП на 6% и инфляция 5,6%. Это более или менее коррелирует с данными Белстата о росте цен в первом квартале и итогами мониторинга экономической конъюнктуры Нацбанка за март.
То есть надо готовиться к тому, что все предприятия республики произведут товаров и услуг в текущем году примерно на 15-20 млрд рублей меньше, чем в прошлом.
Объем платных услуг населению (кроме коммунальных и телекоммуникационных) в прошлом году составил 7,26 млрд. рублей, в том числе бытовых — 1,1 млрд., транспортных — 1,55 млрд, по временному проживанию — 315,9 млн, туристических и сопутствующих — 870,1 млн, медицинских — 821,2 млн, культурно-развлекательных и спортивных — 298,3 млн, санаториев и прочих оздоровительных учреждений — 103,2 млн. Товарооборот общественного питания в 2019 году составил 2,9 млрд рублей.
Потери только в этих секторах, где велика доля МСБ, за полгода могут составить как минимум 1,2-1,5 млрд рублей, а если пандемия затянется, то 2-2,5 млрд. Это не считая мультипликативного эффекта.
Например, спад в сегменте HoReCa повлечет потери 15-20% выручки у производителей пива, алкоголя, ряда продуктов питания. Следом — у поставщиков сырья и упаковки, грузоперевозок, лизинга, кредитования. За ними спад накроет рынки недвижимости, офисной мебели, рекламы, консалтинговых услуг и т. п. Следующий виток — сокращение зарплат, которое еще больше подорвет потребительский спрос.
Основной удар примет на себя малый бизнес, не имеющий никаких резервных кубышек. Полгода при таком сокращении доходов он просто не протянет до окончания обещанного периода отсрочки. Так что прогнозируемый МВФ рост безработицы с официальных 0,3 до 2,3% — это еще вполне оптимистично.
Кошелек или жизнь
Даже без официального объявления карантина в той или иной степени все ощутят кое-какие проблемы. Но в первую очередь — малый бизнес, где, по данным за 2018 год, было занято 790,4 тыс. работников плюс около 95 тыс. внештатников. В МСП пока нет массовых увольнений, но вполне реально потерять в ближайшие 6 месяцев 90-130 тыс. рабочих мест. Таким образом, в зоне риска около 600-800 млн. рублей фонда оплаты труда, включая ожидаемое сокращения зарплат, неоплачиваемые отпуска и перевод на неполное рабочее время. А еще есть 260-тысячная армия ипэшников, стремительно теряющая свои доходы. От своевременности и эффективности антикризисных мер правительства зависит, удастся ли уменьшить потери и восстановить рынок труда в четвертом квартале или ситуация станет необратимой.
Для сравнения, в прошлом году денежные доходы населения в виде оплаты труда составили 52,4 млрд рублей, или примерно 4,4 млрд в месяц. То есть мы можем потерять от 2,3 до 4,8% заработков населения. Правда, на рублевых и валютных счетах предприятий на 1 апреля числилось около 18,8 млрд рублей — сумма более чем скромная по сравнению с 134,5 млрд долгов.
Так что, если предприятие остановилось, долго выплачивать зарплаты оно не сможет, даже если по части обязательств удастся получить отсрочку.
У белорусских компаний, занятых в сфере услуг, которые сейчас более всего страдают от кризиса, большой кубышки точно нет. Да и у их владельцев тоже. При строжайшей экономии у некоторых компаний на 1-2 месяца простоя денег на выплату зарплаты, возможно, хватит. Но большинству придется переводить сотрудников на неполное рабочее время, отменять премии, бонусы и надбавки, отправлять их в неоплачиваемые отпуска. А там и до увольнений дело дойдет.
Помогут ли тут запланированные правительством субсидии нанимателям для доплат работникам, находящимся в режиме неполной занятости, до минимальной заработной платы (сегодня это 235 рублей)?
В свою очередь, по карманам населения бродит 3,5 млрд наличных рублей, а на депозитах физлиц — 7,7 млрд рублей и $7,45 млрд в эквиваленте. На первый взгляд, солидная заначка — почти 3100 рублей на душу населения. Но распределена по условным «карманам» она весьма неравномерно. У значительной части населения сбережения минимальные, а то и вовсе никаких. Протянуть 1-2 месяца карантина тем, кто живет от аванса до получки, будет тяжело. Правда, сокращается и потребление, следовательно, реальные расходы тоже сильно упадут. Так что сбережений, возможно, на пару месяцев хватит, а там и подножный корм на дачах подоспеет.
Ситуация на рынке труда во многом зависит от решения налоговых вопросов
Платить 34% в ФСЗН плюс 13% подоходного налога обременительно и в обычное время, а сейчас и подавно. В кризис многим покажется выгоднее платить зарплаты в конвертах и официально не оформлять часть сотрудников, чтобы не заморачиваться с основаниями увольнения и выходными пособиями. Карательные меры тут не помогут. Решить проблему можно только путем снижения страховых взносов и пересмотра системы вычетов по подоходному налогу. Но это неизбежно потребует реформирования всей пенсионной системы. А кризис — плохое время для радикальных преобразований.
Настоящее за будущее
Ключевой вопрос: как долго это продлится? Если пандемия закончится к октябрю, основная масса малого бизнеса восстановится. Но это потребует значительных усилий и расходов. Если спад затянется, будут огромные «демографические» потери. Многие мелкие компании закроются, официальная и скрытая безработица резко вырастет. Не надо питать иллюзий, что частный бизнес, исчезая в кризис, появляется из ничего, как только потеплеет. Даже самое скромное дело требует усилий и стартового капитала.
Госпредприятия, конечно, в очередной раз поддержат за счет бюджета. Но эффективными они все равно не станут, тем более с учетом торможения как отечественной, так и глобальной экономики. По итогам января-февраля текущего года. крупные предприятия уже остались без гроша прибыли.
Достаточно таких данных правительству и двум институтам экономики, чтобы оценить вероятный масштаб проблем? Или чиновники ждут, что предприниматели быстренько соорудят на коленке пару-тройку моделей акселераторов-мультипликаторов циклических спадов? Можем, конечно, и сложить. Только за качество и границы допущений заранее извините. Открытых данных маловато, опросы не слишком репрезентативны, а неизвестных гораздо больше, чем констант.
Оценки были бы гораздо точнее и оптимистичнее. если бы мы знали, чего ожидать от властей. Тем более что анализ и прогнозирование — прямая компетенция правительства...
