При имеющихся итогах требование выглядит довольно неожиданно. Судя по данным статистики, обеспечением опережающих темпов производительности труда над темпами роста зарплаты у нас не маются уже с сентября 2017 года. Однако премьер-министр уверяет, что в прошлом году ситуация улучшилась: «разрыв сокращается, но полностью проблема пока не решена».
Надо полагать, премьеру известно, что в прошлом году реальная зарплата выросла на 7,3% (почти вдвое больше прогноза), а производительность труда по ВВП, вместо запланированных 3,8%, — только на 1,3% (за 11 месяцев). При этом с разрывом дела обстоят так же, как и с решением. В абсолютных цифрах разрыв за год действительно сократился — с 9,2 до 6 процентных пунктов. Но если в 2018 году темпы роста зарплаты были в 3,7 раза больше производительности труда, то в 2019-м — в 5,6 раза. В прошлом разница бывала и повыше: в 2012−2013 годах — в 6,1 и 9,6 раза соответственно. Последствия этого дисбаланса разгребаем до сих пор.
Тот суровый урок власти усвоили. Теоретически. Практически применять его так и не научились. В каждой пятилетней программе развития экономики декларируется намерение установить прямую зависимость повышения зарплаты от показателей производительности труда. Однако в 2000−2018 годах реальная зарплата в стране выросла в 4,9 раза, реальные располагаемые денежные доходы населения — в 3,8 раза, производительность труда — в 2,2 раза.
В 2001−2005 годах производительность труда в среднем росла по 7,5% в год, в 2006−2010-м — на 7,3%. А в 2011−2015 — только на 1,2%, а в 2016−2018 — вообще на 1%. При этом с высочайшей трибуны постоянно гремел призыв обеспечить среднюю по стране зарплату в 1000 рублей.
Некоторое время команда Кобякова чуть ли не в открытую саботировала это требование, ресурсов и возможностей для его исполнения нет. Но, во-первых, одним из приоритетов властей всегда остается повышение зарплаты бюджетников (что всегда рискованно в кризисной экономике). Во-вторых, при ухудшении ситуации на рынке труда удерживать квалифицированных работников можно только повышая им зарплату. В-третьих, несмотря на превышение заветного 1000-рублевого рубежа в среднем по стране, множество граждан до сих пор получает более чем скромные зарплаты, особенно в регионах. В ноябре, по данным Белстата, 17,7% зарплат не превышали 500 рублей.
Если бы экономика росла на 6−7% в год, государство могло бы позволить себе увеличение зарплат бюджетникам, а компании — своим сотрудникам. При росте ВВП в 1−2% такая роскошь непозволительна. Разогрев экономики потреблением с помощью не обеспеченных производством товаров и услуг зарплат — серьезный риск. Но не менее опасны увеличение бедности и неравенства — особенно для власти, столько лет спекулирующей на имидже социального государства.
Справиться с низкой производительностью труда, которая в Беларуси в разы ниже, чем в развитых странах, гораздо сложнее. Главным тормозом здесь остается госсектор. Это признал замминистра экономики Дмитрий Ярошевич. Можно подсчитать, что производительность труда госпредприятий примерно на ¼ ниже, чем у частных компаний и втрое — чем у организаций с иностранным капиталом. В придачу у последних производительность труда на 40% больше, чем у организаций смешанной формы собственности. В основном такой результат обеспечивают банки, ИТ-сектор и ряд предприятий, где выше присутствие зарубежных инвесторов. Показатели госсектора напрямую связаны с его невосприимчивостью к зарубежным инвестициям, инновациям, отсутствием стимулов, часто отсталостью менеджмента.
Некоторые технологии невозможно купить. Они приходят только вместе с инвесторами. Поэтому мало шансов улучшить менеджмент при доминировании собственности и владельческого надзора при высокой монополизации и ограниченной конкуренции. Вот последние события в сахарной отрасли показали, что госпредприятия и практика управления ими способны порождать коррупцию и хищения гораздо успешнее, чем рост эффективности и производительности труда.
Правительству это давно известно, но его возможности что-то изменить сильно ограниченны.
Если предприятия создают низкую добавленную стоимость, то и зарплаты наращивать не с чего. Власти же не заинтересованы в реальной самостоятельности предприятий. Независимые бизнесмены и директора угрожают положению бюрократии, контролирующей сегодня всю экономику страны.
Впрочем, и без кардинальных перемен в экономике разрыв темпов роста зарплаты и производительности труда в перспективе может сократиться. Но тогда не за счет увеличения второго, а за счет обвала первого…
