По замыслу авторов декрета, те, кто замышляет «некие преступные намерения», получат «дополнительный очень серьезный психологический стимул для размышления, стоит ли преступать черту закона». Надо полагать, сроки, перечисленные в Уголовном кодексе, если и дают какой-то стимул, то явно недостаточный.
Огласим весь список стимулов. Декрет исключает возможность смягчения наказания за такие коррупционные преступления, как:
- хищение путем злоупотребления служебными полномочиями (ст. 210 УК);
- действия по легализации («отмыванию») средств, полученных преступным путем, совершенные повторно либо должностным лицом с использованием своих служебных полномочий, либо организованной группой, или в особо крупном размере (п. 2,3 ст. 235 УК);
- злоупотребление властью или служебными полномочиями (ст. 424 УК);
- бездействие должностного лица (ст. 425 УК);
- превышение власти или служебных полномочий, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности или совершенное лицом, занимающим ответственное положение, либо повлекшие тяжкие последствия, а равно умышленное совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставленных ему по службе, сопряженное с насилием, мучением или оскорблением потерпевшего либо применением оружия или спецсредств (п. 2, 3 ст. 426 УК);
- незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 429 УК);
- получение и дача взятки (ст. 430, 431 УК);
- посредничество во взяточничестве (ст. 432);
- злоупотребление властью, превышение власти либо бездействие власти (ст. 455 УК).
Представляете, сидит такой чиновник и замышляет властью злоупотребить или взятку хапнуть. Естественно, в особо крупном размере, чтобы не мелочиться. Поводов полно, способы с незапамятных времен детально отработаны. Заглянул в УК — там от 5 до 15 лет «светит». «Ничего, — думает, — ежели попадусь, пару лет отмотаю, а там скостят». Зато теперь прочитает декрет — и вострепещет. Стоит ли ради каких-то паршивых тысяч-миллионов зеленых бумажек сидеть от звонка до звонка на нарах? И не свернет потенциальный лихоимец с пути добродетели. Что и является целью нашего законодательства: «исключение возможности для появления коррупционных отношений».
Власти регулярно рапортуют об успехах в этой борьбе. Идет «постоянное совершенствование» законодательства о госзакупках, лицензировании, административных процедурах. Криминальная хроника пестрит чередой как громких и масштабных, так и менее заметных посадок. К примеру, в прошлом году к ответственности привлекли 1089 коррумпированных должностных лиц, в том числе 29 ответственных (для сравнения, в 2017-м — «только» 780, в том числе 17 руководителей). По взяткам в 2018 году в нашей стране установлен исторический рекорд.
«Непонятна ситуация, когда должностные лица, зная, что в республике ведется такая бескомпромиссная борьба с коррупцией, несмотря на достаточно суровые меры наказания, совершают эти преступления», — недоумевает начальник управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью Генпрокуратуры Игорь Грейбо. По его мнению, дело тут в первую очередь в некоем субъективном факторе. Плюс отсутствие контроля, бесхозяйственность, ненадлежащее исполнение требований по соблюдению установленных законом ограничений должностных лиц.
Допустим, можно попытаться объяснить коррупционные скандалы, к примеру, в системах Минздрава, Минлесхоза недостаточным контролем и профилактической работой в первую очередь со стороны руководителей этих органов. Так чего ж вы таких руководителей назначаете и держите? А декларацию о доходах этих выдвиженцев обнародовать не хотите? Нет? Личную жизнь их оберегаете? Ну-ну. А посадки иных начальников, в том числе последняя — гендиректора «Белтелекома», не наводят на мысль, что дело в другом факторе? Тоже нет? А нормативные акты, к примеру, о госзакупках из одного источника проштудировать не желаете? Опять некогда? Ну так чтоб ваше драгоценное время не тратить, открою одну тайну. Entre nous, административно-командная система и избыточная доля госсектора в экономике сами по себе постоянно производят взяточничество и иные злоупотребления. Коррупционные плоды неизбежно произрастают на древе властной вертикали тем пышнее, чем эта вертикаль авторитарнее и бюрократизированее. Справиться с таким объективным фактором куда сложнее, чем поймать очередного чиновника при получении от бизнесмена пухлого конвертика с благодарностью за решение какого-то вопроса.
Почему-то в иных странах главное направление борьбы с коррупцией видят не только и не столько в суровости наказания, сколько в исключении или хотя бы в сведении к минимуму самой возможности чиновников что-то запрещать, разрешать, мешать или воровать. Главным оружием в борьбе с коррупцией в мире считается наличие таких формальных институтов, которые исключают саму потребность в неформальных коррупционных отношениях. Это оружие заряжается разделением ветвей власти, независимостью суда, корпоративной культурой и профессиональной этикой, активным участием гражданского общества и СМИ, прозрачностью доходов/расходов должностных лиц и их подотчетностью не столько перед начальством, сколько перед народом. Но все это не наши методы.
Рост выявленных в прошлом году коррупционных преступлений на 31% к 2017 году хочется рассматривать как результат повышения эффективности деятельности правоохранительных органов. Но с тем же успехом такой рывок можно объяснить и ростом самой коррупции. Тогда понятно, почему в очередном отчете по индексу восприятия коррупции, составляемом Transparency International, Беларусь за год опустилась с 68-го на 70-е место.
К сожалению, ни Минюст, ни Генпрокуратура не объясняют, почему, если власти всерьез «ищут самые эффективные меры», чтобы свести коррупцию к минимуму, они упорно игнорируют большинство рекомендаций Группы государств Совета Европы по борьбе с коррупцией (GRECO). Вряд ли декрет № 3 можно считать адекватным ответом на обвинение о несоблюдении в Беларуси антикоррупционных стандартов GRECO и препятствовании публикации отчетов о ситуации с коррупцией в нашей стране.
Наивной публике могло померещиться, что с принятием этого декрета прекратится популярная практика освобождения посаженных высокопоставленных коррупционеров с направлением их руководить предприятиями АПК. Не надо иллюзий. Никто не покушается отобрать у президента право миловать «индивидуально-определенных лиц» (ст. 96 УК). Так что у опальных взяточников, если на то будет воля главы государства, сохраняются все шансы выйти на волю досрочно. Чтобы искупить свою корыстную вину беззаветным трудом по вытаскиванию пропащих колхозов из той ямы, в которую их затолкали коллеги по вертикали...
