Отставка для Румаса как акт бюрократического милосердия: чего ждать от нового правительства?
Обсуждать, зачем назначены именно эти люди на те или иные посты, занятие совершенно бесполезное. При имеющихся константах президентского курса влияние кадровых переменных на общую функцию минимально. В этом мы убеждались уже 8 раз. Население к этому так давно привыкло, что состав правительства интересует только узкий круг фантазеров-аналитиков.
Главный исполнительный орган в Беларуси никогда не отличался самостоятельностью и ни разу не менялся из-за серьезных провалов в экономике: лишь изредка — в связи с окончанием очередного политического цикла (если считать таковым президентские или парламентские выборы).
Разумеется, за время работы каждого кабинета что-то происходило, но редко по его инициативе. Полномочия главы Совмина весьма условны. Президент своей волей назначает, передвигает и увольняет любого члена правительства, через голову премьера дает указания его замам и министрам. А значительная часть решений вообще принимается в обход «основного и единственного» Совмина — ему остается лишь принять к сведению и подстраиваться под указания свыше. В том числе менять расчеты прогнозов годовых и пятилетних планов на более оптимистичные и заведомо недостижимые.
Правда, предпоследнее правительство сменили после грандиозного разноса, обвинений в пофигизме, неисполнении поручений поручения главы государства, нелюбви к людям и очковтирательстве. Нескольких министров выгнали сразу, а остальных вместе с премьером Кобяковым — немного погодя. При этом формально дела были относительно благополучны: экономика — на волне восстановительного роста, инфляция планомерно снижалась, экспорт и заработки увеличивались. Кобякова и его подчиненных это не спасло. А потому выравнивать проложенный бессменным президентом курс пришлось команде Румаса. Она пыталась воплощать в жизнь ранее утвержденную программу пятилетки и подгонять под нее все решения, невзирая на последствия — о чем я и писал менее 2 лет назад.
Как правительство Румаса пришло к краху и какая судьба ждет новый Совмин
Сначала у правительства Румаса все шло почти хорошо. Экономика пусть и медленно, но росла, рубль был стабилен, инфляция снижалась, зарплата превысила вожделенный 1000-рублевый рубеж. Но к концу прошлого года ситуация кардинально изменилась. С Россией поссорились на той самой интеграционной почве, на которой 20 лет дружили, с нефтью перебои, цены на газ неадекватные. Рубль в феврале-марте девальвировался, убытки зашкаливают, цены опять пришлось регулировать, от «вирусного» кризиса бизнес не защищен, об эпидемической ситуации темнят. Стабильность, достигнутая в предыдущие пару лет, трещит по всем швам.
Отставка для правительства Румаса становится актом бюрократического милосердия. Не придется отчитываться за провал прогнозов текущего года и всей пятилетки, оправдываться за рост цен и безработицы, падение доходов населения и социальную напряженность. Г-н Румас получил добро на уход в бизнес, остальных распределят по теплым местам: кого в сенат и правления банков, кого в евразийские интеграционные структуры. А некоторые остались в прежних должностях или на повышение пошли.
С нового правительства спрашивать вообще будет нечего: оно только в середине года заступит на пост, времени что-то исправить уже не останется. Поработает годика 2−3 — и его заменят. Чтобы не приписали себе достижения выхода из нынешнего кризиса. Возможно, именно новому правительству удастся разобраться с множеством новых проблем и старых, решение которых откладывалось 20 лет. А если не удастся — никто не упрекнет.
За последние 26 лет в нашей стране чего только не случалось. Но никто персонально не ответил за макроэкономические просчеты и провал мегапроектов. Зато за всякие мелочи периодически кто-то лишается кресла, но получает потом другое — если докажет свою лояльность.
Вся вертикаль выстроена так, чтобы исключить в ней появление слишком самостоятельных элит, способных поставить свои амбиции или интересы общества выше личной лояльности. Поэтому ни при каких обстоятельствах нынешний президент не предложит пост премьера кому-либо замеченному в политических амбициях. Слишком популярный чиновник тоже быстро оттирается в сторонку, пока не нагулял массу, позволяющую прослыть политическим тяжеловесом. Если же кто-то забывает правила — всегда найдется способ унять строптивца. Нелояльность — худший из грехов для бюрократии.
Многократно повторяемое шоу «перетрахивание кадров» былых аншлагов не получает. Напротив, растет число утративших веру в твердость «сильной руки» и правильность несменяемого курса. Но все меньше тех, кто верит в появление в действующей системе компетентного правительства, способного провести не косметические, а реальные реформы. Те самые, необходимость которых категорически отрицается президентом. А любое назначенное им правительство будет исполнять волю своего нанимателя, каких бы взглядов министры ни придерживались в свободное от работы время. Прикажут — пойдут закручивать гайки, велят — отмотают несколько оборотов назад. Не обращая внимания ни на треск системы, ни на давно сорванную резьбу положенного на нее болта.
При такой ограниченности роли личностей Совмина совершенно неважно, кто займет министерские кресла, что эти люди будут вещать на публике, какие показатели и программы запланируют, как их в очередной раз завалят и чем объяснят результаты. Главная задача любого правительства — демонстрировать лояльность президенту и не огорчать его разговорами о реформах или еще хуже — попытками разрушить «единственно верную модель».
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
