«Будто яркости подкрутили!» Как меняет жизнь лазерная коррекция зрения и стоит ли бояться
«Была потрясена, какие „космические аппараты“ используются»
После университета Ольга начала работать в маркетинговой компании — и, считает, «посадила» зрение «сидением за компьютером 24/7». Сделала лазерную коррекцию зрения в начале октября.
— Минус полтора — на оба глаза. Не сказать, что катастрофа, но ты не видишь многое. Я живу в Индонезии, езжу на мопеде, мне было неудобно надевать шлем на очки, есть дискомфорт и с солнцезащитными очками. Купаться в море одинаково неудобно как в очках, так и в линзах, но проблема в том, что в Индонезии я еще к тому же не могла купить подходящие линзы.
Когда Ольга приехала в Беларусь, родственники в очередной раз предложили ей сделать лазерную коррекцию: все они уже прошли через эту операцию и были полностью довольны результатом. Но девушка признается, что, во-первых, боялась любого вмешательства в глаза, во-вторых, думала, что коррекция — это очень дорого.
— У меня был жуткий страх: лазером? в глаз? как это? Но после детального разговора с родственниками я решилась — и послушала их во всем: куда идти, к кому идти, почему именно в этот медцентр.
Ольга выбрала «ЛОДЭ»: в этом медцентре делали лазерную коррекцию ее родственники и остались довольны квалификацией и отношением врачей, самой современной офтальмологической аппаратурой, ценой — и, главное, легкой реабилитацией и новым качеством жизни.
— Уже на этапе консультации и диагностики мои страхи немного ушли. Я была потрясена тем, какие «космические аппараты» используются врачами! Даже не думала, что их так много. Очень важно, что мне все объясняли: что, как и зачем делают на каждом этапе, а также что я буду при этом чувствовать, — это успокаивает и внушает доверие.
После диагностики, которая показала, что в случае с Ольгой лазерная коррекция зрения возможна, назначили операцию.
— Я уже знала, что это «хирургия одного дня», но даже не подозревала, что все проходит так быстро: показалось, что доктор Ольга Сыромятина операцию сделала буквально за три минуты — я даже испугаться не успела! Да я документы дольше заполняла! — смеется пациентка.
После операции Ольга недолго побыла в медцентре, надела солнцезащитные очки и пошла домой.
— Представляете, как просто? Пару часов глаз еще «привыкал», но изменения я почувствовала сразу: поразилась, какие яркие цвета у этого мира! Оказывается, я так много «недовидела»: листики на деревьях, конечно, различала и через линзы, но насколько они красивые, детальные, цветные — увидела только сейчас. Как будто яркости в жизни подкрутили!
День после операции желательно не нагружать глаза гаджетами, просмотром ТВ, чтением книг, поэтому Ольга слушала аудиокнигу и спала — прекрасно отдохнула.
— Я раньше думала, что придется надолго выпасть из работы, носить темные очки, будут еще какие-то ограничения — но нет, ничего такого. Ты просто заходишь в операционную одним человеком — а выходишь другим. И это просто фантастика.
«После операции была единственная мысль: это чудо!»
Галина Григорьевна страдала от катаракты и астигматизма. Поменяла хрусталик в обоих глазах на мультифокальный (способный корректировать зрение при взгляде и на дальнее расстояние, и на ближнее).
Галина Григорьевна вспоминает, что ей понадобилось всего около полугода, чтобы принять решение. О том, что в ее состоянии показана операция, женщина узнала у офтальмолога в родном Борисове. Специалист рекомендовал делать ее в Центре офтальмологии и микрохирургии глаза «ЛОДЭ»: мол, Минск недалеко, а именно в этом медцентре ультрасовременное оборудование и отличные врачи.
— Я сейчас со смехом вспоминаю, какой была до операции: таскала за собой полную сумочку очков — вот для дали, вот для близи, а еще и лупа нужна. Дома везде лежали очки, их приходилось постоянно менять. Зимой сложно — стекла постоянно запотевают. А когда была пандемия и приходилось носить маску — вообще кошмар. Любой очкарик, уверена, меня поймет.
Консультация в «ЛОДЭ» Галину Григорьевну убедила: все будет хорошо. Пациентка понимала, что замена хрусталиков — это операция, немного волновалась, но в целом, по ее признанию, полностью доверилась врачу Ольге Сыромятиной — настолько спокойной, уверенной и компетентной она себя проявила. Ну и сама женщина по натуре оптимист: если тебя ждет что-то хорошее, этому нужно радоваться, а не бояться, уверена она. И все действительно прошло хорошо: уже через пять часов после операции она увидела мир совершенно по-другому.
— Была единственная мысль: это чудо! Просто чудо! Когда я стала убирать дома, вдруг поняла, как много я раньше не видела! Я смотрела вокруг — и удивлялась цветам и мелочам. Просто как ребенок! — смеется Галина Григорьевна.
Для пациентки была очень важна поддержка, которую она могла в любой момент получить в клинике: просто задать вопрос или поделиться в Viber восторгом с оперировавшим врачом — это, по словам Галины Григорьевны, потрясающе.
— Если бы я знала раньше, что операция на глаза настолько изменит качество моей жизни — не колебалась бы ни минуты. Зачем мучиться, если можно жить в радость? К тому же в моем случае замена хрусталиков стала еще и профилактикой глаукомы, которая со временем обязательно бы развивалась, — и уже с ней сделать ничего нельзя.
«Чем раньше я это сделаю — тем скорее увижу яркую жизнь. А если не сделаю — не увижу никогда»
Галина узнала о том, что у нее катаракта (помутнение хрусталика глаза), еще шесть лет назад — и наконец решилась на операцию.
— Когда мне поставили диагноз, я очень удивилась: всегда думала, что это болезнь 80-летних. Несколько лет жила с катарактой и проблемами со зрением, потом решилась пройти диагностику в «ЛОДЭ»: я знала, что именно здесь Центр офтальмологии и микрохирургии глаза возглавляет потрясающий профессионал Юрий Семенович Тоболевич, да и к самому центру у меня по прошлому опыту было доверие.
На то, чтобы решиться на операцию по замене хрусталиков, пациентке понадобилось еще два года.
— У меня были сопутствующие проблемы, которые несли определенные риски при операции. От меня этого не скрывали, разложили все за и против, дали принять взвешенное решение. Как бы ни было страшно — нужно делать. Меня подкупило очень бережное, внимательное, честное отношение.
Страшно, признается Галина, было очень: она, как и многие пациенты, переживала о том, что что-то может пойти не так, и есть риск «остаться без глаз в активном возрасте». А потом доверилась врачам — и не пожалела.
— Важно для себя понять: чем раньше я это сделаю — тем скорее увижу яркую жизнь. А если не сделаю — не увижу никогда. Тоже ведь страшно.
Итак, Галина выкроила в своем напряженном рабочем графике 10 дней на операцию и восстановление. Решилась!
— Все прошло очень быстро и спокойно. Я вскочила с кушетки с мыслями: «Это волшебство! Разве так бывает: профессионально, человечно, высокотехнологично?» Зачем я столько лет жила без цвета, в мутноватом мире с близорукостью минус пять-шесть диоптрий?
Дело в том, что с катарактой Галина постоянно испытывала зрительный дискомфорт, а также искаженно воспринимала цвета: например, белый экран смартфона или монитора ей казался желто-серым. После операции по замене хрусталиков прошел всего месяц, но она не устает восхищаться новым миром вокруг.
— Я заново посмотрела на свой гардероб: некоторые цвета одежды раньше мне казались совсем не такими. Да у меня даже шторы оказались другого цвета! — смеется пациентка. — А как комфортно стало работать за ноутбуком — я по работе вынуждена проводить перед экраном довольно много времени, и это важно. Жаль, что многие люди со схожими проблемами все еще живут в том, «мутноватом», мире.
«Не встречала тех, кто жалеет, что сделал коррекцию, — только тех, кто жалеет, что не сделал раньше»
— Офтальмологические операции сегодня — это максимальный комфорт, минимальное время воздействия и максимально быстрый результат, — рассказывает о том, что ждет пациента, планирующего лазерную коррекцию зрения, офтальмолог, хирург Центра офтальмологии и микрохирургии глаза «ЛОДЭ» Ольга Сыромятина. — Все это вместе приводит к тому, что мы постоянно слышим от пациентов: «Доктор, это какое-то чудо!» Ни я, ни коллеги по центру ни разу не сталкивались с тем, чтобы человек жалел, что сделал коррекцию зрения, — знаем только тех, кто жалел, что не сделал раньше, и так долго мучился.
Врачи, признается Ольга Александровна, прекрасно понимают пациентов: они в стрессе, им страшно, что будет больно, что что-то может пойти не так — а это же глаза! Поэтому рассказывают, объясняют, заботятся.
— Пациентам нужно услышать, что операция по коррекции зрения — это совершенно не больно, очень быстро — около семи минут (замена хрусталика чуть дольше — около 20 минут). А когда уже через несколько минут после окончания операции человек видит изменения — он наконец перестает переживать и испытывает чистый восторг. Через несколько часов его ощущения становятся еще ярче — и он готов громко кричать миру, какое это чудо и как жаль, что он чего-то боялся.
Современное оборудование также серьезно облегчает как диагностику — полностью исключает субъективный фактор при обследовании («пациент недосказал, врач недосмотрел»), — так и период реабилитации. В «ЛОДЭ», объясняет Ольга Александровна, для коррекции зрения используется один из самых «быстрых» лазеров: на исправление одной диоптрии тратится менее полутора секунд — и это позволяет минимизировать повреждающее воздействие и тем самым ускорить процесс заживления.
А ведь еще около 10 лет назад для коррекции широко использовались лазеры, в которых на исправление одной диоптрии уходило более двух секунд — соответственно, роговица повреждалась серьезнее и заживала сложнее.
— Ранее лазерная коррекция ассоциировалась с длительным неприятным «процессом». Более 15 минут в операционной, мучительное восстановление: боль, ощущение «песка» или «стекла» в глазах, светобоязнь, невозможность открыть глаза, обильные слезотечение — до шести-семи дней... Сейчас это быстрый и комфортный метод восстановления зрения: дискомфортно может быть в течение всего трех-четырех часа после операции, — объясняет Ольга Сыромятина.
Также иногда люди боятся, что из-за ошибки врача лишатся зрения: мол, дрогнет рука, и я ослепну. Ольга Александровна уверяет, что при современном уровне оборудования человеческий фактор — как со стороны врача, так и со стороны пациента — во время операции сведен к минимуму.
— Во время диагностики данные пациента автоматически экспортируются в программное обеспечение лазера и используются для составления программы коррекции. Это исключает вероятность механической ошибки при переносе данных.
Во время воздействия лазера на роговицу отслеживается «правильное положение глаза» при помощи системы слежения за движением глаза (eye-tracker system), время ответа на изменение положения глаза — две миллисекунды. Также за этим следит хирург — и может прервать работу лазера на любом этапе. Сам пациент может следить за положением глаза при помощи специальной фиксационной метки. Вот такой тройной контроль, так что вы даже при желании не сможете «смотреть не туда и все испортить», как волнуются многие.
Лазер позволяет рассчитывать и отслеживать толщину роговицы до, во время и после коррекции, так что вариант «рука дрогнула — и человек ослеп» невозможен.
Также, рассказывает офтальмолог-хирург Ольга Сыромятина, пациенты часто боятся того, что коррекция дает лишь временный эффект: мол, будут «откаты», и зрение опять испортится. Врачи снова и снова терпеливо объясняют им реальное положение вещей.
— Если какое-то время после коррекции зрение было идеальным, а потом вы стали снова хуже видеть — это не «откат». Просто пациент достиг возраста, когда на остроту зрения стали влиять уже другие процессы — например, началась пресбиопия, которую в народе называют возрастной дальнозоркостью. И это никак не связано с коррекцией, — поясняет врач-офтальмолог.
Идеально делать операцию, когда уже стабилизировалась близорукость (с 18 лет), и до момента, когда начинаются явления пресбиопии (возрастной дальнозоркости) — примерно до 40–45 лет.
— Можно сделать и позже, когда уже есть дальнозоркость, — и здесь операция тоже изменит качество жизни: у вас станет на одни очки меньше, ведь вдаль вы теперь всегда будете видеть идеально, — объясняет специалист.
В хирургии катаракты также произошли колоссальные изменения, рассказывает Ольга Александровна. Раньше технически возможно было удалить только плотный мутный («созревший») хрусталик через большой разрез роговицы, имплантировать «искусственный» жесткий хрусталик (интраокулярную линзу) и закрыть разрез при помощи швов. Пациент вынужден был ждать «созревания» катаракты, то есть ждать ухудшения остроты зрения до возможности видеть предметы лишь на расстоянии вытянутой руки. Швы, наложенные на роговицу, формировали астигматизм и снижали качество зрения после операции.
Искусственные хрусталики могли обеспечить зрение только вблизи или вдали (монофокальные), и всегда требовались очки (или для близи, или для дали — в зависимости от того, куда «настроен видеть» искусственный хрусталик).
— То есть процесс подготовки, сама операция, восстановление, получение окончательного результата были очень долгими и мучительными, — объясняет врач.
Сейчас все совсем не так: современная операция — это маленький разрез на роговице, через который удаляется хрусталик и имплантируется интраокулярная линза. И никаких швов!
При помощи современных «искусственных» хрусталиков возможно добиться идеального зрения одновременно на разных расстояниях — и это дает возможность вовсе обходиться без очков.
— Теперь не нужно ждать «созревания» катаракты и «выпадать» из привычного образа жизни, можно оперироваться при субъективном ухудшении зрения. Современная операция минимально травмирует глаз, и хорошее зрение возможно уже на следующий день.
Такая операция, объясняет врач, проводится не только при наличии катаракты (помутнения хрусталика), но и при близорукости, дальнозоркости, астигматизме, пресбиопии (возрастной дальнозоркости) ради комфортной жизни без очков, когда из-за возраста или особенности строения глаза невозможно выполнить лазерную коррекцию зрения.
Ольга Александровна уверена: залог успеха современной хирургии глаза в «ЛОДЭ» — ультрасовременное диагностическое и хирургическое оборудование и компетентные офтальмологи-хирурги.
«ЛОДЭ» предлагает белорусским компаниям прямые договоры на обслуживание сотрудников в медцентре. По сравнению со страховкой здесь пациент может сам определять необходимый ему объем услуг (включая коррекцию зрения, стоматологию, гинекологию, массаж и т. д.), также прямой договор предполагает выезд врача на дом и оформление больничных.
В «ЛОДЭ» посчитали, что при прямом договоре лечение сотрудника обойдется компании в два раза дешевле, чем через страховку. При этом компания еще может перераспределять средства внутри договора между сотрудниками — и это тоже значительная экономия по сравнению с полисами добровольного медицинского страхования.
Все, что вы хотите знать о прямых договорах на медобслуживание в «ЛОДЭ», — здесь.
Фото: ЛОДЭ, Envato Elements
Партнерский материал
