Бизнес на змеином яде. Зачем в Беларуси объявили аукцион на заготовку гадюк

По словам Сергея Дробенкова, аукционы по заготовке гадюк в Беларуси проводятся очень редко:

Это достаточно специфическая область, и немногие берутся за организацию получения змеиного яда и производство лекарств из него. В Смолевичах, например, я знаю одного такого энтузиаста.

Участвовать в будущем аукционе могут юридические лица и ИП. Подать заявку в комиссию нужно не позже 16 июня. Начальная цена продажи составляет 2000 рублей, сумма задатка — 400 рублей. Подробнее рассказываем об аукционе в нашем TikTok.

Где используют змеиный яд

На основе змеиного яда производят ряд медицинских препаратов, например, мази, которые назначают при болях в суставах, заболеваниях опорно-двигательного аппарата, невралгии, радикулите и так далее.

Из яда белорусских гадюк, а они единственные ядовитые змеи в Беларуси, производят лекарственные мази, которые лечат болезни суставов», — отметил ученый.

Известно, что используют яд гадюк и в косметологии. Это мощный компонент, который способствует разглаживанию морщин, что позволяет отнести его в группу ингредиентов, действие которых эффективнее, чем ботокс.

Гадюка среднего размера (65 см) дает около 40 мг жидкого яда. Чтобы яд долго хранился, его высушивают, после сушки остается 3−4 мг. Причем этого количества хватает, чтобы произвести около 100 тюбиков мази от боли в суставах по цене около $5 за тюбик. По словам собеседника, «это достаточно выгодная область производства».

Угрожает ли это популяции гадюк

Сергей Дробенков уверяет, что изъятие определенного количества змей не вредит их популяции:

Мы оцениваем численность в определенном районе. В Смолевичском водится около 15−18 тыс. гадюк. Есть нормы, которые позволяют сохранять популяцию и использовать ее рационально, в нужных целях. Обычно допускается изымать из природы до 10% в течение двух-трех лет. Тогда идет эффективное восстановление, змей меньше не становится. И человеку польза, и природа не страдает.

К слову, в Беларуси не много профессиональных змееловов, и Сергей как раз среди них: работает со змеями 30 лет в научных целях или прикладных. Он отмечает, что если есть серпентарий, то есть и потребность в змееловах. Но серпентарии работают недолго — 2−3 года.

Все дело в экономике. Для серпентария необходимо найти долговременного негосударственного инвестора, который вложил бы деньги не только в строительство или аренду здания, но и в содержание. Мы бы могли сопровождать его с точки зрения науки. Сейчас у нас нет профессиональных бригад змееловов и нет серпентария. Если аукцион в Смолевичах состоится, то надо будет набирать специалистов, обучать.