Пять важных книг 2024 года, которые стоит почитать на больших выходных

Дебюты и классика, книги, только вышедшие из печати, и знаковые произведения, ставшие бестселлерами, — то, что достойно занять место в библиотеке. Сегодня книжный блогер Катерина Черепок рассказывает о пяти книгах, вышедших в 2024 году, которые точно нельзя пропустить.

«Элена знает», Клаудиа Пиньейро

Под обложкой скромного формата — короткая, но очень мощная душераздирающая история о матери с болезнью Паркинсона, которая ищет убийцу своей единственной дочери.

Элена знает, что Рита не могла покончить жизнь самоубийством. Элена знает, что ее дочь никогда бы не оказалась в церковной колокольне во время дождя. А в тот день шел дождь. Элена знает, что есть человек, к которому она может обратиться за помощью в расследовании и который должен ей помочь. Или думает, что знает...

На первый взгляд роман кажется детективом. На самом деле это глубокая социальная драма о болезни, а еще больше — о болезненной правде. Главная героиня больше не распоряжается собственным телом, она живет, пока действует таблетка леводопы, продумывая каждое свое действие, рассчитывая заранее возможное количество шагов.

Оказавшись один на один с недугом и с самой собой, Элена впервые в жизни задумывается, насколько хорошо она знала Риту. Взаимоотношения матери и дочери во многом иллюстрируют, как часто нами управляют убеждения и предрассудки и как часто мы не видим разницы между «думать» и «знать».

Сюжет несколько раз делает кульбиты, открывая новые факты, переворачивая представление читателя о происходящем. Пиньейро подробно исследует тему телесности и каково это — жить рядом с близким человеком, который страдает тяжелой болезнью. И как порой груз долга и ответственности лишает человека права распоряжаться собственной жизнью.

Роман получил немецкую премию LiBeraturpreis, вошел в короткий список Международной Букеровской премии за 2022 год, номинировался на премию «Ясная поляна» («Иностранная литература») в 2024-м.

MANIAC, Бенхамин Лабатут

Куда движется машина под названием «искусственный интеллект», где находится грань между гением и безумием, должны ли мы ограничить себя в познании и что ждет нас завтра — вопросы, на которые пытается найти ответы чилийский писатель Бенхамин Лабатут, исследующий науку, культуру и прогресс. Свой новый роман на стыке нон-фикшена и художественной прозы с символическим названием MANIAC автор посвятил биографии венгеро-американского математика-вундеркинда Джона фон Неймана (Яноша Лайош Нейман), предлагая читателям перепридумать свое отношение к гениальности.

Жизненный путь великого ученого занимает центральную часть книги. Современник Эйнштейна и Оппенгеймера, Нейман известен как создатель архитектуры вычислительных машин и математической базы для квантовой механики, отец теории игр и активный участник Манхэттенского проекта. Он сделал расчеты для взрывателя плутониевой бомбы, описал принцип репликации живой клетки и заложил теоретические основы искусственного интеллекта.

Автор исследует судьбу ученого с точки зрения большой истории и сквозь оптику воспоминаний людей, встречавшихся на его пути, — близких родственников, друзей, коллег, соратников и врагов. Так перед нами открывается образ человека, болезненно одержимого наукой и страстью к познанию, чье могущество разума завораживает, вселяя ужас одновременно.

История фон Неймана предваряется рассказом о трагической судьбе физика Пауля Эренфеста, страдавшего глубокой депрессией. Завершается книга судьбоносным турниром по игре го между корейцем Ли Седолем и программой AlphaGo, в котором машина выиграла со счетом 4:1.

MANIAC — это не просто полудокументальный экскурс в мир гениев и злодеев, это книга о нас сегодняшних, оказавшихся в некоторой точке истории, в которой ИИ уже победил человека, и нам нужно с этим как-то жить. Удивительно отрезвляющее чтение.

«Смерть пахнет сандалом», Мо Янь

Нобелевский лауреат по литературе 2012 года написал роман, посвященный народной китайской культуре, в которой даже смертная казнь — акт искусства под аккомпанемент старинной народной оперы «Маоцянь».

Для сюжета автор выбрал рубеж XIX–XX веков, эпоху заката Цинской империи, когда альянс восьми колониальных держав пытался поделить Китай на сферы влияния. Оперный певец Сунь Бин поднимает народное восстание против «немецких дьяволов», строящих железную дорогу из Циндао в Гаоми. За это его приговаривают к пытке сандаловым деревом, которую должен свершить ушедший в отставку императорский палач с особым титулом «бабушка» Чжао Цзя вместе с сыном-мясником Чжао Сяоцзя. И драма в том, что Сяоцзя женат на дочери Сунь Бина Сунь Мэйнян, а она влюблена в уездного начальника Цянь Дина, который обязан обеспечить исполнение казни.

Роман многослоен и многоголосен, плотный историко-культурный контекст и нелинейное повествование позволяют показать картину в объеме. Мо Янь исследует историю родного региона, жестокость и искусство наказаний, грани и границы любви, положение женщин в традиционном Китае, пределы преданности и бесстрашия.

Поистине колоритное путешествие на грани вымысла и реальности, наполненное яркими образами, звуками и запахами, порой не самыми приятными. Это роман для искушенного читателя, который знаком с творчеством Мо Яня, интересуется богатой и многогранной китайской культурой, а также для тех, кто любит мастерски написанные, замысловатые по форме и сюжету тексты.

«Другой дом», Генри Джеймс

Роман классика англо-американской литературы вышел на русском языке впервые. Произведение, увидевшее свет в 1896 году, первоначально задумывалось как пьеса под названием «Обещание», но интереса у театральных менеджеров не вызвала. Автор публиковал роман частями в популярной еженедельной газете «Иллюстрированные лондонские новости» и лишь затем в виде книги.

Действие происходит в Англии конца XIX века. В центре событий — два поместья, разделенные рекой, и два семейства, которые внимательно наблюдают друг за другом. История начинается с того, что муж дает обещание умирающей жене никогда больше не жениться, пока жива их дочь.

Однако время идет, у окружающих появляются собственные планы, в которые данные обещания никак не вписываются. И очень скоро в этой пасторальной атмосфере разгораются нешуточные страсти: герои ходят от одного поместья к другому, строят любовные многоугольники, театрально выясняют отношения, пока все не заканчивается трагедией. Страшной и не вполне мотивированной.

«Другой дом» — это яркий пример того самого классического романа из ушедшей эпохи, замкнутого в своем собственном герметичном пространстве. За стенами благородных английских домов конца XIX века ничто внешнее не важно, важен только психологизм, данные и нарушенные обещания, чувства людей друг к другу и то, к чему они могут привести. Чем не предлог для книжного эскапизма?

«Северный лес», Дэниел Мейсон

Автор «Зимнего солдата» и «Настройщика» написал визуальный роман о ходе времени и нашей связи с миром. В центре повествования — лес и дом в нем, которые становятся прибежищем для многочисленных персонажей, свидетелями их жизни на протяжении четырех столетий.

Читатель вместе с природой наблюдает, как впервые сюда пришли люди, построили дом, посадили яблоневый сад, ушли на войну, вырубили сад, страдали, ревновали, любили, убили, искали артефакты, уничтожали лес, хотели его спасти, видели призраков, сами стали призраками...

«Северный лес» заметно выделяется на фоне современной прозы — это история деревьев (природы в широком смысле), а не людей. Каждая глава говорит с читателем на своем языке, для каждой эпохи автор нашел соответствующую литературную форму: эпистолярный жанр, магический реализм, экофикшен, семейная сага и даже тру-крайм.

Несмотря на множество персонажей и 400-летнюю историю, это цельное произведение, где линии героев переплетаются не только с домом и лесом, но и друг с другом, создавая преемственность и взаимосвязанность повествования. А еще это оптимистичное чтение, роман подчеркивает цикличность и непрерывность жизни: «Единственный способ не рассматривать мир как историю утрат — это рассматривать его как историю перемен».

Для Дэниела Мейсона написание этого произведения стало своеобразным творческим экспериментом: он работал над ним на протяжении целого года, посвящая каждой главе ровно месяц. В результате получился яркий, самобытный текст, где все персонажи и эпохи будто бы слились воедино, застыв в одном вневременном пространстве, подобном фотографии, сделанной с очень долгой выдержкой.

Партнерский материал