«У меня психотравма». Чем и как помочь себе и близким, если случилось что-то страшное

Травма и депрессия: что опаснее?

— Травма — это глубокая эмоциональная реакция на значимое событие, которое представляет прямую или косвенную угрозу для жизни, здоровья, половой неприкосновенности человека. Вызвать травму может также присутствие при смерти близкого человека, физическое или сексуальное насилие, получение известия о смерти, — объясняет кандидат психологических наук, директор Минского центра КПТ, когнитивно-поведенческий терапевт, аккредитованный Европейской ассоциацией КПТ, Дмитрий Дьяков. — Как правило, травму сопровождает сильный страх, доходящий до ужаса, переживание отчаяния и беспомощности. Эти эмоции могут вызывать к жизни такие поведенческие реакции, как бегство, агрессия или ступор.

Последствия травмы могут доставлять человеку много дискомфорта, психоэмоционального напряжения и серьезно снижать качество его жизни. То же самое, по большому счету, можно сказать и о депрессии, только она «делает» это по-другому. Говоря об опасности депрессии, достаточно напомнить, что вероятность суицида при депрессии составляет около 10%, а по последствиям влияния на качество жизни депрессия еще в 2020 году стала одним из лидеров этой печальной гонки.

— Другое дело, что сравнивать травму и депрессию не вполне корректно, — считает эксперт. — Травма — это не расстройство, а психоэмоциональное состояние, с которым человек может более или менее успешно справиться. Вероятность возникновения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) — одного из наиболее неприятных последствий травмы — составляет от 10 до 20%, согласно результатам разных исследований.

При этом вероятность возникновения ПТСР выше у людей, относящихся к так называемым группам риска. К ним относятся ветераны боевых действий, вынужденные мигранты, медицинские работники, работавшие в ковидных отделениях, и некоторые другие категории.

— Другими словами, далеко не каждая травма становится препятствием на пути к качественной жизни, и большинство людей вполне успешно справляется с ее последствиями, тогда как депрессия — это уже сложившееся расстройство, которое нуждается в лечении, — обращает внимание Дмитрий Дьяков.

Проявления травмы могут отличаться и зависят не только от причины, но и от самого человека, его индивидуальных особенностей.

— Но психотерапия, в современном ее прочтении, по большому счету имеет смысл лишь тогда, когда травма вызвала к жизни клинически релевантные последствия, например ПТСР (хотя это далеко не единственное расстройство, связанное с психотравмой), что, как мы знаем, случается не так часто, — резюмирует специалист.

Мы смотрим новости о войне в соседней стране — это может вызвать травму?

Уже больше чем полгода белорусы живут рядом со страной, в которой идут военные действия. Естественно, в этой ситуации многие опасаются и за свою жизнь, здоровье, работу. Эти переживания могут привести к травме?

— Ожидание возможной опасности для жизни и здоровья может влиять на повышение уровня тревоги, возникновение тревожно-фобических расстройств. Это не может напрямую привести к ПТСР, — говорит специалист. — В то же время человек может получить травму, став свидетелем насилия или получив известие о трагедии, произошедшей с его близким, особенно рассматривая возможность распространения ее на себя.

С другой стороны, в психологии есть такое понятие, как травма наблюдателя: человек не является активным участником каких-то событий, смотрит на них со стороны и запускает — чаще всего неосознанно — механизм стресса. В итоге он переживает по поводу происходящих событий так, как если бы это касалось его лично. И чем выше уровень эмпатии, тем сильнее переживания.

Как пройти через травму с минимальными потерями?

В проблеме переживания травмирующих событий есть и хорошая новость: справиться с ними человек может самостоятельно.

— Возникновение клинических последствий травмы — это в целом менее вероятное последствие, чем функциональное проживание травмы, — объясняет эксперт. — Существует такое понятие, как резилентность, под которым понимается устойчивость человека к травме, сильному и длительному стрессу, способность пройти сквозь травму с минимальными потерями.

И хотя эти качества врожденные, их можно развивать.

Говорят, что время лечит. Это действительно работает?

Люди любят говорить, что время все расставит по своим местам, и тем, кто переживает какую-то проблему, нужно просто выждать, и постепенно все наладится. Вопрос лишь в том, как долго можно и нужно ждать, а когда уже начинать «бить тревогу».

— О посттравматическом стрессовом расстройстве имеет смысл говорить минимум по прошествии месяца после травмирующего события, — считает Дмитрий Дьяков. — Вот какие признаки могут об этом говорить: изменение настроения, избегание каких-то воспоминаний, ассоциаций с событием или связанных с ним мест или объектов, а также непроизвольное появление таких воспоминаний или навязчивых мыслей о событии, ночных кошмаров, ощущение сильного возбуждения при обстоятельствах, напоминающих о событии, раздражительность и трудности концентрации внимания.

Человеку, который постоянно возвращается к травмирующему опыту, очень важна поддержка близких, друзей.

— Важно помочь ему почувствовать себя ценным и важным, создать условия безопасности и принятия, — советует специалист. — В то же время, если человеку не удается длительное время выйти из тяжелого психоэмоционального состояния, ему с высокой вероятностью будет необходима помощь специалиста в области когнитивно-поведенческой терапии или иного метода с доказанной эффективностью.

Что руководителю делать с сотрудниками во времена коллективной травмы

Такую роскошь, как стабильность и уверенность в завтрашнем дне, могут позволить себе очень немногие. Но вместе с тем бизнесы работают, компаниям нужно развиваться, а значит, одной из задач руководителей становится помощь сотрудникам проживать коллективную травму.

— Руководителям для повышения вероятности эффективного переживания травмы, с которой могут столкнуться сотрудники, я бы рекомендовал регулярно организовывать тренинги резилентности и стрессоустойчивости, а также стараться создавать максимально поддерживающий эмоциональный микроклимат в коллективе, — советует Дмитрий Дьяков.

Фото: Envato Elements