Глобальный тормоз: чем плохи сильный доллар и повышение ставок ФРС

Развивающиеся экономики особенно уязвимы, поскольку капитал уходит из них, констатирует агентство. Bloomberg немного недоговаривает: наметился отток капиталов и из еврозоны, хотя экономику ЕС не отнесешь к развивающимся. Куда мигрируют капиталы из Европы? Правильно, вы угадали — в США, тихую гавань укрепляющегося доллара.

Доллар, подъем!

Доллар поднялся до уровней, которые в последний раз наблюдались в начале пандемии, то есть достиг двухлетнего максимума: его рост за период с января 2022 года составил 7%, поскольку ФРС приступила к серии агрессивных повышений процентных ставок для сдерживания инфляции, и инвесторы приобретали доллары в качестве убежища на фоне экономической неопределенности. Растущий доллар должен был помочь ФРС охладить цены и поддержать американский спрос на товары из-за рубежа. Однако он же, растущий доллар, грозит повысить цены зарубежного импорта, еще больше подпитывая темпы инфляции в других экономиках и вымывая из них капиталы.

Это особенно беспокоит развивающиеся страны, которые вынуждены либо позволить своим валютам ослабнуть, либо вмешаться, чтобы смягчить их падение, либо повысить процентные ставки в попытке сдержать обесценивание национальных валют к доллару. Например, в мае Индия и Малайзия произвели неожиданное повышение ставок национальных центробанков. Индия также вышла на рынок, чтобы поддержать свой обменный курс.

Но и страны с развитой экономикой укрепляющийся доллар тоже не пощадил: на прошлой неделе евро достиг нового пятилетнего минимума; швейцарский франк ослаб, достигнув паритета с долларом впервые с 2019 года; денежно-кредитное управление Гонконга было вынуждено вмешаться в курсообразование, чтобы защитить привязку местного доллара к американскому; иена недавно ужесточила свой двадцатилетний минимум. «Быстрые темпы повышения ставок ФРС вызывают головную боль у многих других экономик мира, провоцируя отток портфельных инвестиций и ослабление нацвалют», — говорит Туули Маккалли, глава Азиатско-Тихоокеанского экономического отдела Scotiabank.

Ноль и поиски нового равновесия

Сочетание замедления экономики США и ожидаемого охлаждения американской инфляции в конечном итоге приведет к замедлению роста доллара, что, в свою очередь, окажет давление на другие центробанки, подталкивая их к ужесточению кредитно-денежной политики. Могут потребоваться месяцы, чтобы найти это новое равновесие.

По крайней мере, пока трейдеры неохотно предсказывают пик ралли доллара. Это частично отражает ситуацию конца 2021 года, когда считалось, что укрепление доллара пойдет на убыль, поскольку повышение ставок уже было анонсировано и оценено рынками.

Развивающиеся страны подстерегает опасность курсового несоответствия, которое возникает, когда правительства, корпорации или финансовые учреждения заимствуют в долларах США, а затем одалживают в местной валюте, говорит Клей Лоури, бывший помощник министра финансов США по международным делам, работающий сейчас исполнительным вице-президентом Института международных отношений.

Глобальный рост в 2022 году будет «плоским», стремящимся к нулю: Европа впадает в рецессию, Китай резко замедляется, финансовые условия США значительно ужесточаются, согласно новому прогнозу Международного института финансов (IIF). Экономисты Morgan Stanley ожидают, что рост в этом году составит менее половины темпов 2021 года.

Поскольку ставки все еще продолжают расти на фоне не утихающей глобальной волатильности — от войны в Украине до карантинов COVID-19, — это подталкивает инвесторов к прыжку в поисках безопасности. В такой ситуации экономики, подпитывающие дефицит текущего счета, подвержены риску большей волатильности.

«Соединенные Штаты всегда были безопасным убежищем, — говорит Лоури. — С ростом процентных ставок ФРС от рыночных ставок в США может поступить еще больше капитала. И это может нанести ущерб развивающимся рынкам».

«Более жесткая денежно-кредитная политика США будет иметь большие побочные эффекты для остального мира, — считает Роб Суббараман, глава отдела исследований глобальных рынков Nomura Holdings Inc. — Реальный удар заключается в том, что большинство экономик за пределами США находятся в более слабой позиции, чем сами США».

Внутренний перегрев и внешний недогрев

Многие производители говорят, что высокие затраты, с которыми они сталкиваются, означают, что они не получают больших дивидендов из-за более слабых валют.

Прогноз Toyota сделан, несмотря на публикацию данных об устойчивых ежегодных продажах автомобилей, и сопровожден ссылкой на беспрецедентный рост затрат на логистику и сырье. Автоконцерн констатирует, что не ожидает роста прибыли именно из-за серьезного ослабления иены.

Китайский юань упал, поскольку рекордные потоки капитала уходят с финансовых рынков КНР. На данный момент юань изолирован от эффекта укрепления доллара, поскольку низкая инфляция позволяет властям Китая сосредоточиться на поддержании роста. Но это формирует еще один источник уязвимости для развивающихся стран: они привыкли к сильному юаню, предлагающему их рынкам якорь.

«Недавний резкий сдвиг в тренде юаня больше связан с ухудшением экономических перспектив Китая, нежели с политикой ФРС, — говорит Элвин Тан, стратег Royal Bank of Canada в Сингапуре. — Но он определенно подорвал изоляцию азиатских валют от растущего доллара и ускорил быстрое ослабление этой группы валют в апреле».

В странах с развитой экономикой ослабление нацвалют создает сложную политическую дилемму для Банка Японии, Евроцентробанка и Банка Англии, написал недавно в авторской колонке Дарио Перкинс, главный европейский экономист TS Lombard. А член управляющего совета ЕЦБ Франсуа Виллеруа де Гало отметил, что слишком слабый евро будет противоречить европейской цели стабильности цен.

«Если внутренний перегрев в основном является составляющей американской экономической конъюнктуры, то более слабые обменные курсы усиливают импортное ценовое давление, сохраняя инфляцию значительно выше целевых показателей центробанков в 2%», — пишет Перкинс. Ужесточение денежно-кредитной политики может облегчить эту проблему, но лишь за счет дальнейшего усиления внутриэкономических тягот.