Правила игры на рынке труда IT-индустрии. Мнения экспертов

Павел Скурат, директор по персоналу компании VRP Consulting: «Все большую популярность набирает профессия специалиста по информационной безопасности»

— Что происходит на белорусском рынке труда, каких специалистов не хватает, а каких — с избытком в IT-индустрии?

— Традиционно на рынке предложение превышает спрос по QA-специалистам (ручное тестирование), а также дизайнерам и UI-специалистам. Большинство из них — специалисты начального уровня (junior) и без знания английского языка. Белорусская IT-индустрия плотно интегрирована и нацелена на западные рынки, где английский язык просто жизненно необходим. Например, в случае с QA-специалистами они намного больше, чем разработчики, общаются с представителями клиентов, поэтому уровень их английского зачастую должен быть выше, чем у девелоперов.

Также мы видим достаточно высокий спрос на бизнес-аналитиков. Но, увы, без уверенного владения английским языком данная категория кандидатов также слабо востребована. Парадокс заключается в том, что те же бизнес-аналитики с глубокими доменными (в рамках конкретной индустрии) знаниями и хорошим английским всегда востребованы, но и таких специалистов на рынке совсем не много!

По-прежнему высокий спрос наблюдается на разработчиков мобильных приложений, а также web-разработчиков и так называемых «платформенных» разработчиков (девелоперов, специализирующихся на работе с конкретными платформами, например, Salesforce-разработчики). Вслед за Европой все большую популярность набирает профессия специалиста по информационной безопасности. С одной стороны, белорусские вузы готовят отличных специалистов в данной сфере, но с упором на техническую составляющую. В то же время в Европе (да и в Беларуси со вступления в силу закона о защите персональных данных) повышенное внимание уделяется не столько техническому, сколько организационному и юридическому аспекту в рамках указанной должности. Другими словами, фактически специалист по информационной безопасности — это юрист с углубленным знанием технической стороны защиты информации.

— Что влияет на дисбаланс: оплата труда, профессиональная подготовка, привлекательность профессии?

— На мой взгляд, дисбаланс первично обусловлен порогом сложности вхождения в целом в IT-индустрию. Традиционно считается (и во многом это действительно так), что самыми легкими для освоения IT-специальностей являются тестирование и UI-дизайн, которые не требуют фундаментального изучения основ программирования. Как результат, большинство кандидатов выбирают именно этот, менее тернистый путь и не подозревают, с какими сложностями (например, трудоустройством в целом или поиском первого места работы с высокой стартовой зарплатой) могут столкнуться в будущем.

Вторичными факторами являются уровень зарплаты. Я имею в виду не зарплату на старте (она по всем IT-специальностям для начинающих специалистов плюс-минус одинакова), а зарплату состоявшегося специалиста и темп роста уровня оплаты труда по мере увеличения экспертизы сотрудника.

— Какие редкие специалисты, эксперты в вашей области максимально востребованы?

— Мы работаем исключительно с платформой Salesforce, и я могу с уверенностью сказать, что в рамках нее все специалисты крайне востребованы! Это подтверждает и большинство авторитетных международных информационных ресурсов, которые включают специалистов Salesforce в топ самых востребованных профессий.

Пример отечественного рынка также наглядно это демонстрирует: по состоянию на 2017 год в Беларуси насчитывалось всего около 7-8 компаний с Salesforce-практикой. К началу 2021 года этот показатель приблизился к 50 компаниям. Специалистов данной категории не хватает как на национальном, так и международном рынках.

Особый интерес представляют кандидаты с хорошим знанием английского языка, а также отлично развитыми коммуникативными способностями. Salesforce-разработчик совмещает в себе не только технического специалиста, но и консультанта, и бизнес-аналитика, и просто тактичного и интеллектуально подкованного человека, который должен корректно общаться и с нетехническими специалистами на стороне клиента и пояснять им то, что может быть непонятно.

Как и в Salesforce, другие платформы предлагают бизнесу получать программные продукты и решения быстро, не дожидаясь порой очень долгих решений со стороны разработчиков. Именно поэтому популярность платформенных разработок среди ключевых потребителей IT-продуктов возрастает, а значит, формируются дополнительные рабочие места в индустрии. При этом часто платформенная разработка по сложности освоения технологии имеет более низкий порог входа, чем те же фундаментальные языки программирования. А это — хорошая альтернатива для кандидатов при выборе своей первой IT-специальности.

Даша Барташевич, Lead HRM компании HQSoftware: «В IT мы чувствуем снижение уровня свободных кандидатов»

— Что происходит на белорусском рынке труда? Каких специалистов в IT-индустрии не хватает, а каких — с избытком? Что влияет на дисбаланс: оплата труда, профессиональная подготовка, привлекательность профессии?

— Отмечу несколько заметных, на мой взгляд, тенденций. Во-первых, все наши сотрудники работают удаленно, и кандидаты все чаще рассматривают только «удаленку». Когда по договоренности с заказчиком команда проекта работает вместе в офисе и в эту команду мы ищем сотрудника, вакансию закрыть теперь сложнее.

Вторая тенденция связана с ситуацией в стране и на рынке ИТ, которая осложняет рекрутинг. Люди выжидают, уже не так легко меняют работу, так как, возможно, не уверены в каких-то личных моментах в будущем. Причем выжидают не только разработчики, но и другие специалисты, например, эйчары и рекрутеры. Активных кандидатов, рассматривающих предложения, на рынке стало заметно меньше. Кто-то ждет лучшего момента, кто-то — review на текущей работе, кто-то просто не хочет срываться с места, потому что ситуация на рынке не стабильная и мысли «приживусь ли я в новой компании», «а вдруг я решу уехать из Беларуси, а я только начал работать в новой компании» останавливают людей. Кто-то рассматривает предложения только с релокейтом. Думаю, вопросы возможной релокации прорабатываются сегодня каждой IT-компанией, чтобы был план «В», сейчас везде достаточно много обсуждений в таком ключе. На данный момент кандидаты, которые рассматривают вакансии только с релокейтом, — не наши, и это тоже сужает возможности поиска.

Третья тенденция — в запросах кандидатов заметно выросли зарплатные «вилки». Отчасти потому, что компании сами перегревают рынок. Людей на рынке — меньше, конкуренция — жестче, и компании вынуждены платить столько, сколько человек, возможно, и не стоит, так как очень горит вакансия. Отчасти потому, что кандидат знает, сколько просили его коллеги, сколько ему предлагали в другой компании, так что истории с завышенными ожиданиями возникают все чаще. Была наглядная ситуация, когда кандидат React Native (фреймворк для создания кроссплатформенных приложений на языке JavaScript) даже не скрывал, что его зарплатные ожидания обоснованы лишь тем, что технология сейчас на подъеме, разработчиков не много на рынке, поэтому «хочу и могу заломить цену». К слову, кандидат просил от 3к за 2 года опыта. Да, мы все понимаем «правила игры», но говорить вот так открыто, наверное, все же как минимум не вежливо. С сеньорами такие ситуации бывают реже. Это взрослые люди, которые понимают бизнес, свою роль в команде, тенденции. Зрелость, конечно, не имеет прямого отношения к возрасту, но в нашей компании сеньоры — это ребята примерно от 30 лет. Учитывая, что в IT начинают работать рано, еще в университете, к 30 годам у них за плечами около 7-8 лет опыта.

Джунов на рынке по-прежнему больше, чем мест, и среди них жесткая конкуренция. А вот по мидлам и сеньорам ощущается дефицит. Поэтому фокус в HR-процессах у нас в компании сместился в рекрутинг, и он усложнился за счет перечисленных факторов.

— Какие редкие специалисты, эксперты в вашей области максимально востребованы?

— Для нас это разработчики, работающие с технологией Ionic, которая позволяет разрабатывать полноценные приложения для iOS и Android и требует классных знаний в каждой из этих платформ. Специалистов в этой технологии на нашем рынке не много.

Александра Руфанова, глава отдела рекрутинга кадрового агентства Bаmboooka (специализация — IT-сфера): «Если кандидаты думают, что могут взвинтить цену, но не обеспечить ее своей экспертизой, — так не пройдет, мы продолжим искать»

— Что происходит на белорусском рынке труда, каких специалистов не хватает, а каких — с избытком в IT-индустрии? Что влияет на дисбаланс: оплата труда, профессиональная подготовка, привлекательность профессии?

— Общая тенденция рынка — чем выше требуется экспертиза, тем сложнее закрыть вакансию. В последнее время я отметила, что стало проблематично найти Ruby-разработчиков и Unity-разработчиков. С Unity-технологией часто — только потому, что такие специалисты не всегда владеют английским языком. Нередко они работают в маленьких игровых студиях, выпускают собственные продукты, и английский им для работы не требуется. Отсюда и дисбаланс: специалисты есть, но не все — со знанием английского, поэтому такие вакансии тоже закрыть сложно.

Есть пара заявок на Xamarin , и там такая история — с закрытием платформы Windows Phone несколько лет назад эта технология стала забываться. И найти сегодня специалистов уровня middle в ней тяжело, потому что ребята сейчас работают либо на нативных мобильных технологиях, либо на других кроссплатформенных мобильных технологиях типа Reaсt Native. Легче всего сейчас работать с Front End, в Swift-специалистах (iOS) самая большая потребность, и с закрытием таких вакансий проще.

Есть проблематика по специалистам, которые работают с облачными сервисами, от DevOps-специалистов и до тех, кто уже вырос в Cloud Architect. У меня сейчас в работе очень большой пул заявок на облачных архитекторов. Закрывать их тяжело: конкуренция на рынке высокая, а требования кандидатов к компаниям растут каждый день.

Очень многие айтишники сегодня заинтересованы в релокейте. Пандемия поставила жирную точку в вопросе выбора «офис или „удаленка“». 2020-й показал, что можно эффективно работать на «удаленке», и многие уже не хотят возвращаться в офис. Компании активно переходят на гибридную модель: отказываются от больших арендных площадей ради экономии денег и организуют офис в формате коворкинга, когда сотрудник при необходимости бронирует себе время для работы в офисе. Конечно, все компании не могут перейти на такую модель, потому что есть такое понятие, как внутренний периметр безопасности. Для проектов, связанных с финансовыми ресурсами, аспект безопасности очень важен, и разрешение на работу с определенными инструментами и участками кода сотрудникам доступно только на территории офиса. Поэтому сегодня компании, разрабатывающие собственные FinTech-продукты или работающие на аутсорсе с такими продуктами, выглядят менее выигрышно для специалистов, поскольку не обеспечивают полную «удаленку».

«Удаленка» позволила компаниям рассматривать наем украинских и российских специалистов, поскольку своих уже не хватает. С Украиной у нас есть заметная разница в динамике внутреннего рынка. Там, как и в Беларуси, представлен обширный пул IT-компаний, схожи налоговые схемы для IT-компаний, а зарплаты там выше, поэтому белорусскую компанию украинские айтишники могут выбрать только ради проекта. А вот российский рынок заметно проигрывает белорусскому, для него характерен большой объем госзаказа. Российское «Сколково» это отнюдь не наш ПВТ, как бы их ни пытались сравнивать. Основная идея создания ПВТ заключалась в организации структуры с определенными налоговыми схемами, льготами, упрощенным документооборотом. Приоритет «Сколково» — исследовательское, научное направление. Для российских разработчиков наши предложения выглядят привлекательно, потому что дают возможность работать в международных командах, в командах с европейским, западным мышлением, получать зарплату, зафиксированную в долларах, а не в российских рублях, то есть дают им вариант развития. Правда, камнем преткновения часто становится уровень владения английским — в России процент англоговорящих айтишников значительно меньше, чем в Беларуси, да и в целом экспертиза российских специалистов ниже, чем белорусских.

Но не стоит сбрасывать со счетов, что в России есть свои крупные решения — «Яндекс», например. Этот сервис генерирует много удобных пользовательских решений, тот же кинопоиск. В Беларуси «Яндекс» пока не так активно используется, хотя количество пользователей «Яндекс. Такси», «Яндекс. Музыка» растет. Такие решения — прямые конкуренты западных решений, и в таких компаниях можно получить отличную экспертизу. Но при этом на российском рынке недостаточное количество малых решений с хорошими технологиями и идеями, поэтому мы для них и привлекательны.

— На какие компромиссы — по зарплате, формату работы — готовы кандидаты?

— Кандидаты не готовы на компромиссы. Кто-то может пойти на фактическое снижение зарплаты, в качестве приоритета выбрав возможность уехать из страны. Релокейт реально снижает уровень жизни — это переезд в страну с другой налоговой юрисдикцией, с другими ценами на аренду жилья и т.п. А в рамках закрытия вакансий в Беларуси компромиссов со стороны кандидатов все меньше и меньше. Но это не значит, что компании готовы прогибаться и платить больше тому, чья экспертиза не соответствует требованиям. Да, компании даже готовы заплатить больше, чем изначально полагалось, человеку, который не только обладает требуемой экспертизой, но и может принести в компанию дополнительную экспертизу. Так что, если кандидаты думают, что могут взвинтить свою цену, но не обеспечить ее своей экспертизой, — так не пройдет, мы продолжим искать. По всем этим причинам поиск сегодня занимает больше времени. Раньше вакансию сеньора можно было закрыть за месяц от поступления вакансии до оффера, и еще примерно месяц требовался, чтобы кандидат завершил свою работу в предыдущей компании и пришел в новую. Сейчас же по некоторым позициям закрытие вакансии может растянуться на 3-4 месяца.

Что касается джунов, их количество растет. Входной поток на переобучение стал больше, и это может привести к тому, что появятся не самые качественные курсы. Но схема входа все та же, джунов стали не нанимать больше, чем нанимали раньше. Просто вернулись к объемам, которые были характерны до пандемии.