Бросить все и уехать. Просто усталость или время менять свою жизнь?

Только меньше трети из них — 29% — рассчитывают в этом году увеличить свой доход. Еще 16% займутся самообразованием, 8% хотят уехать из страны (теперь это называется сухим политкорректным термином «релокация»), 11% будут выжидать, пока все кризисы не утихнут. Но больше всего респондентов — 36% — ответили: «Все надоело, хочу на хутор».

Казалось бы, странная позиция для активного, делового, деятельного человека — а такие как раз и составляют костяк читателей Office Life. Получается, что мы имеем дело с неким феноменом, в котором надо разобраться.

К тому же, по большому счету, к этим 36% стоило бы прибавить 8% планирующих уехать и 11% собравшихся просто выжидать. Это тоже формы признания того, что человек чувствует себя не в силах изменить окружающую его реальность и свое место в ней. Просто 8% готовы предпринимать некие активные действия, а 11% (уже) не готовы.

«Это просто эмоциональное выгорание»

«В этих ваших интернетах» сейчас очень популярна бизнес-вумен и создатель персонального Agile-подхода Катерина Ленгольд. В своих подкастах она вполне аргументированно объясняет: когда человек чувствует острую необходимость «бросить все и уехать» или «начать новую жизнь, все поменять, сменить профессию» — это в большинстве случаев означает выгорание. Эмоциональное, психологическое, да какое угодно.

Действительно, в том, что именно сейчас огромное количество белорусов ощущают себя эмоционально выгоревшими, нет ничего удивительного. Давайте посмотрим на прошедшие полтора года. Сперва — с начала 2020-го — пандемия COVID-19, связанные с нею страх и неопределенность, а потом — больно ударивший по экономике коронакризис. Думаю, не только у меня, но и у большинства читателей есть предостаточно знакомых, бизнес которых рухнул в условиях пандемии.

Вот только в разных странах это происходит по-разному. В Украине из-за череды жестких карантинов обанкротилась треть ресторанов, мои друзья в Чехии потеряли прежде очень прибыльный бизнес по аренде офисов, а в Беларуси оказалось очень трудно выжить фитнес-клубам.

Но лично я более важным фактором вижу сам COVID-19 как болезнь, с которой ранее люди не сталкивались. Вспомните, как все было год назад, какая царила неопределенность, как мало мы знали о новом заболевании, не понимали, что делать. Между тем неопределенность — один из самых сокрушительных факторов стресса, который многие недооценивают.

Итак, неопределенность, страх за здоровье, свое и близких, экономические неурядицы в стране и в бизнесе из-за коронакризиса... А потом ко всему этому добавляется масштабный политический кризис, помноженный на раскол общества, какового Беларусь еще не знала. И этот кризис длится уже восемь месяцев. Добавим сюда общую усталость организма за зиму и поймем, что в значительной степени итоги голосования — результат тотальной усталости. Полтора года сплошной нервотрепки, убытков, болезней — ну кто ж подобное выдержит и останется оптимистом.

Так что общая усталость, в очень многих случаях переходящая в выгорание, — на мой взгляд, первое и самое значимое объяснение результатов голосования в духе «бросить все и уехать».

«Подальше от людей — и работать удаленно»

А ведь разговоры насчет «уехать на хутор» вполне могут быть совсем не в переносном смысле. Очень четко обозначился за минувшие полтора года тренд — «Прочь из города!». Во всем мире, кстати. Конечно, пандемия дала ему очень сильный толчок: очень многие люди, особенно из числа белых воротничков (которым не надо стоять за станком или у прилавка магазина), поняли, что могут продолжать работать удаленно, а жить им и их семье будет безопаснее подальше от больших скоплений людей.

Здесь постсоветские страны идут вровень с США и Европой. Так, например, пандемией коронавируса был вызван рост спроса на коттеджное жилье в пригородах Киева, начавшийся еще в 2020 году. И теперь загородные застройщики отмечают рост продаж на 15-20%.

Украинцев с доходами выше среднего уровня пандемия заставила пересмотреть свои взгляды на проживание в пользу более комфортного окружения и большего пространства. Большинство коттеджных застройщиков сейчас активно развивают свой бизнес, тогда как многие столичные застройщики многоэтажных комплексов отметили проседание спроса.

По словам риелторов, сегодняшним покупателям и арендаторам загородных коттеджей принципиально важны наличие интернета, возможность быстро доехать скорой помощи и чтобы дом входил в зону доставки продовольственных товаров. И само собой — такие привычные городские атрибуты, как стабильно работающее электричество, газ, вода, дорога с твердым покрытием до калитки.

То же самое в России: там спрос на покупку загородной недвижимости во второй половине 2020-го оказался на 49% выше, чем годом ранее. Стимулирующим фактором стала именно пандемия.

«Активность в сегменте загородной недвижимости носит сезонный характер, поэтому показатели в начале осени обычно уступают весне и лету. Однако годовая динамика и тренды в ряде регионов демонстрируют, что интерес к деурбанизации в связи с пандемией оказался довольно устойчивым, — прокомментировал происходящее руководитель направления первичной и загородной недвижимости „Авито Недвижимости“ Дмитрий Алексеев. — Вообще многие городские жители, не имеющие загородной недвижимости, стали подыскивать ее. Продолжение пандемии только укрепляет эти намерения».

В Беларуси, по словам экспертов, также уже много лет не наблюдалось такого роста спроса во всех сегментах загородной недвижимости — и на дачи, и на дома для круглогодичного проживания.

«Нет, серьезно, домик в деревне — это правильно!»

Не надо смеяться. Автор этих строк уже второй год присматривает себе именно небольшой хутор в Украине. На юг от Киева, вдоль Днепра. Благо это недорого (если, конечно, не говорить про земли в радиусе 50 километров от Киева). Но не для того, чтобы спрятаться от COVID-19, и не по причине эмоционального выгорания.

Благодаря коронавирусной пандемии уже очень многие люди пересмотрели свое отношение к миру и к своему месту в нем. Насколько нужны креативные дизайнеры и BTL-маркетологи миру, в котором не хватает врачей, инженеров и агрономов? Каков прок от новой игровой приставки, если в магазине нельзя купить крупу и туалетную бумагу? Я уже писал об этом: кризис делает ценными простые вещи, знания и умения. Свой дом, своя земля, своя территория входят в число таких ценностей.

Какова ценность квартиры в городе, где запрещено выходить на улицу (подобное пережили люди в сотнях городов по всему миру, от Китая до Великобритании), где твое существование зависит от работы служб доставки и снисходительности властей? Льготные расширенные пакеты стриминговых сервисов в умном телевизоре — слабая замена возможности выйти на природу, подышать воздухом, послушать пение птиц, искупаться в речке. А если вас еще и уволили с вашей дистанционной работы («Вы же понимаете, насколько упали доходы нашей компании из-за карантинных ограничений!»), то возможность жить простым трудом со своей работы на земле вам в какой-то момент счастьем покажется.

Наконец, не стоит сбрасывать со счетов простой фактор: на своей земле, которая «прилагается» к деревенскому дому, при необходимости можно вырастить какой-никакой урожай — для себя и семьи. Тут можно вспомнить многочисленные шутки про мешки с картошкой в багажнике «Мерседеса», а можно — заявление исполнительного директора Всемирной продовольственной программы ООН Дэвида Бизли. По его словам, человечество может столкнуться с голодом «библейских масштабов» из-за пандемии коронавируса, если не обеспечит продовольственную безопасность.

Говорите, до такого точно не дойдет? Полтора года назад мы и представить себе не могли, что люди поголовно начнут носить медицинские маски и перестанут здороваться за руку.

Но вот, дошло же.