Денег нет, но вы держитесь: как поддерживают доходы граждан в Беларуси и мире
- Источник:
- Борис Сумароков
Почему речь идет именно о поддержке доходов, а не конкретно о зарплатах, компенсационных выплатах, пособиях, пакетах помощи и т.п.? Формы и формальные причины финансовых потерь, понесенных рядовыми гражданами в чрезвычайной ситуации, могут быть разными. Нельзя все сводить к прямой безработице, когда налицо и сокращенная занятость с урезанной зарплатой, и перевод на «удаленку» при секвестре различных доплат в связи с закрытием офисов, и остановка или неполная загрузка предприятий, и т.п. Так или иначе страдает доход — сокращается количество денег, которыми люди располагают.
Почему в условиях пандемии COVID-19 развитые страны сделали ставку на массовую господдержку доходов? В условиях опасности и неопределенности человек не только не работает, но и тратит по минимуму, стремясь иметь подушку безопасности на черный день. Спад потребительской активности создает двойную нагрузку на обслуживающий индивидуальное потребление (b2c) малый и средний бизнес (МСБ): МСБ теряет дважды — сначала, как и все, от локдаунов и карантинов, затем еще и от падения продаж. Эта цепочка проецирует кризисную ситуацию на смежные отрасли, включаются разнообразные мультипликаторы и т.п. Логика господдержки доходов примерно такова: «У него все равно нет денег, пусть потратит на хлебушек с молочком, поддержит производителей хлебушка и молочка».
По данным Международной организации труда (МОТ), за первые 9 месяцев 2020 года во всем мире трудовые доходы упали на $3,5 трлн, или, в проекции на аналогичный период 2019 года, на 10,7%.
В режиме «Ни копейки»
Первую группу стран на карте глобальной поддержки потерянных населением доходов образуют государства, по определению Visualcapitalist, явно взятому у Международной организации труда (МОТ), «не оказывающие никакой поддержки, если вести речь об универсально применимой схеме покрытия потерянных доходов».
Понятно, Беларусь попадает именно в эту группу: интернет-ресурс приводит ее наряду с Венесуэлой, Сирией, Бангладеш и Камбоджей в качестве примеров (по состоянию на 25.01.2021) такого рода социальной политики. Вместе с тем, если глянуть на карту, где соответствующая группа государств обозначена красным, выяснится, что по соседству с нашим алым островком стабильности имеются и другие страны того же цвета — как в ЕС (Эстония), так и в ЕАЭС (Казахстан). Но карта динамическая, и вы легко обнаружите, что Эстония и Казахстан в 2020 году какую-то поддержку населению оказывали, чего не скажешь про Беларусь.
Официально причины выбора именно такой политики руководством Беларуси озвучены еще год назад: 1) денег нет, 2) помощь в рамках «антиковидных» программ адресуется не гражданам, а крупным предприятиям.
С другой стороны, более или менее подкованный чиновник парирует любые претензии по этому поводу суммами, потраченными на помощь предприятиям, здравоохранению, доплаты медперсоналу и т.п. Опять же, скорее всего, прозвучит еще одно объяснение: исходные цифры получены от МОТ, с которой у Беларуси довольно сложные отношения. Тем не менее большинство стран, не оказавших прямой поддержки доходам своих граждан, принадлежат к государствам с низким и средним уровнем дохода.
По данным МОТ, страны с доходом ниже среднего продемонстрировали самые высокие потери доходов населения — минус 15,1% за 9 первых месяцев 2020 года сравнительно с аналогичным периодом 2019 года.
В режиме «Сколько смогу»
Теперь речь пойдет о государствах, поддержавших граждан суммами менее 50% последнего полученного дохода (на карте они обозначены грязно-голубым цветом). Как правило, это развивающиеся страны, испытывающие значительный дефицит бюджетных стимулов, из-за которого они оказываются не в состоянии компенсировать потерю доходов или рабочих мест. В качестве примеров приведены ЮАР, Китай, Россия, Таиланд, Австралия.
Принцип «Сколько смогу», как и принцип «Ни копейки», обусловлен объективными экономическими и политическими факторами: например, по оценке МОТ, странам с низким и ниже среднего уровнем дохода, чтобы сравняться с развитыми государствами хотя бы по фискальным стимулам, необходимо влить в экономику дополнительные $982 млрд. При этом высокий уровень господдержки не гарантирует вообще никакого результата — ни в плане динамики заболеваемости CОVID-19, ни в плане сохранения доходов и рабочих мест.
В качестве примера Visualcapitalist приводит ЮАР, где в 2020 году уровень безработицы оказался самым высоким в мире (37%), увеличившись с 28,7% в 2019 году. Невзирая на строжайший карантин и господдержку доходов, эта страна не смогла замедлить ни рост заболеваемости, ни темпы потери рабочих мест.
В режиме «Гулять — так гулять»
Третья группа государств, обозначенная на карте синим цветом, включает страны, сумевшие компенсировать гражданам свыше 50% потерянного дохода. Примеры? Вы сами догадаетесь: Канада, США, Великобритания, Испания, Саудовская Аравия. Развитые, богатые страны с высоким подушевым ВВП — разве что Испания слегка выбивается из этого ряда.
Эталонным тут стоит признать пример США. Процедура получения американцами чеков с выплатами федеральных властей описывалась и демонстрировалась во всех СМИ. Нынешний пакет помощи объемом $1,9 трлн уже много месяцев выступает драйвером глобального фондового рынка. В стране активно обсуждают борьбу с бедностью, увеличение соцпособий для малообеспеченных, даже устанавливаемую федеральным правительством почасовую «минималку» готовы повысить. Вместе с тем именно Америка с ее неоспоримой экономической мощью и соблазнительным для нас уровнем господдержки доходов больше всего пострадала от пандемии в социально-экономическом плане.
По расчетам МОТ, безработица в США выросла с 3,7% в 2019 году до 8,9% в 2020 году. В 2020-м снижение трудовых доходов американцев составило 12,1%.
Опыт господдержки применительно к доходам частных лиц еще ждет тщательного исследования, но на Западе уже нарастает очередная волна интереса к всеобщему базовому доходу (UBI) — первая такая волна, напомним, наблюдалась во время Великой рецессии 2009-2012 годов, после предыдущего финансового кризиса. В Германии, в частности, уже проводится трехлетнее исследование для проверки того, насколько эффективным будет UBI в постпандемический период.