Зеркало и кресло — это еще не салон: белорусский бьюти-бизнес изнутри

Ольга Антипенко

Директор компании «Космосистемс» Евгений Шатохин должен был стать врачом, но вместо этого оказался в элитном столичном салоне, где 7 лет работал по 12 часов в день. Сейчас он совладелец сети экосалонов Cosmico, а также дистрибьютор профессиональной косметики премиальных брендов. В рубрике «Гибкость для бизнеса» говорим с Евгением о том, легко ли попасть в бьюти-индустрию и почему не всем удается в ней удержаться. Генеральный партнер проекта — Samsung Galaxy Z Fold3.

Евгений Шатохин

«Не вижу ничего страшного в том, чтобы работать по 12 часов день»

— Раньше считалось, что в парикмахеры идут те, кто плохо в школе учился. Вы никогда не жалели, что все-таки не связали свою жизнь с медициной?

— Думаю, это хорошо, что я не стал врачом. Когда после медучилища пришел на финальную практику, я понял, что не смогу работать в медицине по моральным соображениям: умирают люди, а ты ничего не можешь с этим сделать. Эта идея про врача — она откуда пошла? Меня растила бабушка, которая была медиком, дедушка был медиком — все предопределено. Но на самом деле я помню, как в 11 лет мы с братом покупали белые шнурки (других тогда не было), красили их специальной бумагой в разные цвета и ходили по киоскам, чтобы их взяли продавать.

Так что я не жалею. Работа в салоне — это позитив. Туда люди приходят за радостью: кто-то хочет новую стрижку, кто-то — новый цвет, кто-то — просто отдохнуть. Есть клиенты, которые ходят ко мне 20 лет, и у меня перед глазами вся их жизнь проходит.

— Вы начинали в салоне «Ботэ» на Сторожевской — там обслуживались очень богатые люди, но и работали вы там по 12 часов в день с одним выходным в неделю. И так — целых семь лет...

— На самом деле семь лет — это немного. Я не боюсь работать, а вот отдыхать не умею. Думал ли я тогда о каком-то своем бизнесе? Скорее нет. Просто были такие времена, что надо было работать, чтобы себя содержать и родным помогать. Но, конечно, начало работы именно в таком салоне и с такими посетителями помогло. Они задавали тон, нужно было держать марку, расти не только профессионально, но и много читать, быть в теме, чтобы поддержать беседу. Люди, которые многого достигли, наводили на идеи, могли дать совет.

Конечно, у меня были мечты, хотелось развиваться, и в какой-то момент я решил поехать в Москву. Но оказалось, что там ничего не меняется — только люди новые. Вот тогда я взял паузу, чтобы просто поездить по миру. На тот момент я мог себе позволить неделю работать, а три — отдыхать.

Это был кризисный 2008 год, и в Пекин из Минска можно было улететь за 250 долларов. Так что я просто ездил, вдохновлялся, смотрел на людей. Я побывал в Сингапуре, Китае, Малайзии, Эквадоре, Перу, поездил по всей Европе. А через два года пришел к тому, что хочу заниматься дистрибьюцией.

Начинали вместе с партнером с того, что привезли пару американских брендов, а через несколько лет открыли свои салоны и учебный центр для парикмахеров.

— Ваш бизнес пережил уже и экономический кризис, и пандемию. Как работать, когда только отошел от одного стресса, а второй уже на подходе?

— Я вспоминаю, как лет восемь назад хотел организовать в Минске конференцию для владельцев салонов красоты, привезти сюда бьюти-тренеров, которые обучают руководить салонами, — это ведь очень узкая сфера. Сам ходил по салонам, приглашал, а мне говорили: «Зачем нам это, мы работаем уже 15 лет». Многие, кстати, уже закрылись. Или вот я предлагал новые бренды, а мне в ответ: «Какая новая косметика, кризис же!» Ну послушайте, какой кризис?! Он у нас все время — 90-е, потом нулевые, потом еще что-то — так что, не жить теперь? Поэтому я считаю, что в любые времена нужно как-то расти, искать новые форматы, подходы.

«Вы поставили зеркало, кресло и мойку и думаете, что это салон? Нет!»

— Можете в целом оценить: вход на бьюти-рынок Беларуси — легкий или нет?

— Вход в бьюти-индустрию легкий, если вы думаете, что вы поставите зеркало, кресло и мойку — и это уже салон. Но это не так. Салон — это как промышленный цех, в котором все должно быть предусмотрено.

Вот простой пример: электричество. Если работает один фен раз в три часа — это одно, а если семь и одновременно? Розетки должны быть в удобных местах, чтобы люди не были обмотаны проводами. Дальше — вентиляция: окрашивание волос — это химический процесс, это запахи, значит, все должно проветриваться. Освещение нужно продумать так, чтобы не искажались оттенки. Сейчас ковид, значит, все должно быть еще более тщательно вымыто, высушено — нужно предусмотреть посудомойки, стиральные, сушильные машины... И таких вещей — десятки. У меня проектирование одного салона занимает минимум шесть месяцев. Хочется, чтобы люди приходили в идеальное место, где им будет комфортно.

— Какое направление вашего бизнеса сейчас наиболее успешно и как ковид изменил ваши планы?

— Я в целом скажу, что после пандемии у нас не так много закрытий в салонном бизнесе по стране. Люди все равно хотят быть красивыми, хотят краситься и стричься. Но из-за ковида нам пришлось закрыть наш учебный центр, хотя до пандемии он приносил нам прибыль. Вернее, мы закрыли внешнее обучение, но своих мастеров по-прежнему обучаем сами. Это важно для нас: сейчас у нас три салона, мы думаем над открытием четвертого, а каждый салон — это около 40 человек, и все они должны работать одинаково, на одном уровне и по определенным стандартам. Например, чтобы использовать наши красители, нужна определенная квалификация, знание законов колористики и прочее.

Мы заняли нишу экосалонов и отказались от «вредных» процедур, в подборе косметики делаем ставку на безопасность и экологичность продуктов, у нас нет товаров, которые тестируются на животных.

Безопасность косметики важна и для мастеров: вы купили шампунь и пользуетесь им несколько раз в неделю, а парикмахер использует его по 10–20 раз за день. Отсюда все профессиональные парикмахерские болезни: аллергия, проблемы с легкими и так далее.

Выручка от продаж косметики — а у нас представлено около 10 брендов — около 35% от всех доходов. Это нормальный европейский показатель, но нужно понимать, что у нас в салонах есть огромная зона ретейла, которую мы изначально проектируем, уделяем внимание мерчандайзингу, тогда как во многих салонах для косметики просто ставят шкафчик и украшают его бусами. К тому же в некотором смысле мы обучаем продажам и наших мастеров: если ты покрасил клиента, предложи ему такие уходовые средства для волос, что в следующий раз ему нужно будет просто корни подкрасить.

— Парикмахер — это физически тяжелая профессия, а у вас еще и бизнес-вопросы. Как вы во всем этом находите баланс?

— Когда я работал в «Ботэ», спасался массажем, плаванием. Это нужно делать постоянно, иначе просто не выстоишь. Я сейчас не так много практикую, в основном работаю с теми клиентами, которые приходят ко мне годами. Есть те, кто приезжает даже из-за границы, — у нас эти услуги дешевле, поэтому в белорусских салонах больше вариантов окрашивания, различных техник, которые требуют долгой кропотливой работы.

Что касается, бизнес-нагрузки, то и здесь активность помогает — всегда хожу в спортзал, бегаю. Этим летом из-за того, что трудно было выехать за границу, много путешествовал по Беларуси, походил по музеям. Но в целом в бизнесе меня очень вдохновляет общение с новыми людьми. Мы работаем с поставщиками из Тайваня, США, Великобритании... Это все очень интересные люди, многие, кстати, любят приезжать в Беларусь. Вот только ковид сейчас все поломал, но, надеюсь, эта проблема — вопрос времени.